— А если я ничего не попрошу? Тогда ты дашь мне уйти, Сэм?
— Нет. Потому что ты попросишь, принцесса. Ты обо всём нас попросишь.
Глава 22. Попроси, принцесса
Сэм не спрашивает и не уговаривает. Своей фразой он ставит меня перед фактом. Обещает, что именно так и будет. И каждое его слово бьёт по оголённым нервам, заставляет вслушиваться и верить этому. Желание, словной кленовый сироп, растекается по венам. Добирается до головы, где мысли становятся липкими, клейкими. Не разобрать, где правильное, а где ошибки. Всё в один комок желания превращается.
— Скажи честно, разве тебе было плохо с нами?
Мне нужно солгать. Просто сказать о том, что мне ничего не понравилось, не может такое нравится. Двое мужчин это неправильно, аморально, грязно.
И я вся грязная, со своими желаниями и мыслями. Я ведь ещё до их намеков начала представлять нас вместе. Как бы они зажимали, как идеально бы чувствовались с двух сторон. И каждая минута реальности с ними только подтверждала всё.
— Не было, — шепотом произношу, будто громкость убьёт меня. — Мне было хорошо.
— Наша честная принцесса, — Сэм довольно улыбается, обжигая кожу своим дыханием. Частым, глубоким, прерывистым. И я, словно болезнью, заражаюсь его желанием. — Тебе говорили, насколько ты охрененная, когда смущаешься, но говоришь правду?
— Нет.
— Потому что идиоты, Юн. Ты прекрасная в своём смущении. В том, как кусаешь губу, — и он снова касается её. Невесомо, но так приятно. Во всех клеточках моего тела не найдётся силы, чтобы оттолкнуть его. — Как морщишь нос или задерживаешь дыхание, когда касаешься тебя за ушком.
И Сэм, конечно же, демонстрирует это. Касается, ласкает и едва надавливает, вырывая из меня судорожный вздох. Улыбается, получив доказательство. Но повторяет. Снова и снова, пока нить внутри не начинает звенеть от напряжения.
— Сэм.
— Да, принцесса. Хочешь о чём-то попроситься? — он сползает ниже, наши лица напротив друг друга. Так будоражаще близко, так невыносимо ломает от желания его поцелуев. — Разве это страшно, Юн, попросить о том, чего хочешь? Что в этом плохо?
— А почему нужно обязательно просить?
Я прикрываю глаза, понимая, насколько жалко это звучит. Хрипло и со всхлипом от того, что давление между ног нарастает. Колени разъезжаются от напряжения, а возбуждения мужчины не становиться меньше. Острее вжимается и даже мысли не возникает, насколько это неправильно. Хотя бы со стороны того, что грязная ткань к самому сокровенному прижимается. Какие мысли, когда Сэм тяжело вздыхает.
— Значит, с желанием проблем нет, — Сэм будто получает то, чего хочет. Моё признание, от которого внутри всё крушится. Он будто даже не понимает, что со мной творит. — Только с их озвучиванием.
— Сэм, не надо. Отпусти меня, хватит.
— Я давно не держу тебя, принцесса.
И он прав, только сейчас замечаю. Ладонь мужчины поглаживает поясницу, едва забираясь под майку. Ведёт вверх и вниз, а сердце вторит ему. С каждым ударом разгоняет это сладкое ожидание. А руки, мои руки, упираются в его плечи, сжимают едва. Даже не поняла, как это произошло. Как вместо сопротивления, к себе мужчину ближе притягиваю. Отпустить боюсь, словно тогда это наваждение закончится.
— Почему ты сбежала от нас? Мы были слишком грубы с тобой? Тебе нужно нежнее, мягче?
— Нет. Да, — я путаюсь, задыхаюсь в словах и мыслях, прокручивая каждую секунду того момента. — Нет, вы не были грубы. Но это не…
— Тише, принцесса. Давай так, я буду задавать вопросы, а ты на них отвечать. Да или нет. Договорились?
— Да, но…
— Да или нет, — Сэм произносит гораздо твёрже, напоминая условия. А меня прогибает под этим тоном, хочется покориться мгновенно. — Тебе было хорошо?
— Да.
— И понравилось, что происходило, — это даже не вопрос, но я киваю. Тело покрывается мурашками от этих разговоров, внизу тянет. Жарко и больно от нехватки касаний. — Тебя же возбуждает, что нас двое. Правда? Правда, Юн, или ложь?
— Да, правда.
Каждая мысль о них двоих, ни одной о том, как было бы наедине с кем-то одним из них. Сэм и Алекс, каждый умудрился будить то всё порочное во мне, что засыпало под слоем таблеток. Но именно от их тандема, от их двоих меня крыло и выворачивало, застилало возбуждением.
— Так почему ты сбежала? Что было не так?
— Я не понимаю.
— Чего?
— Вас. Себя. Всего этого.
— Конкретно по каждому пункту. Что в нас тебя не устраивает?
— Всё. То есть всё устраивает. Но я просто не понимаю, почему вы решили так поступить.
— Как так? Ласкать красивую девушку? Ты очень красивая, Юн, — Сэм тянет мою руку, накрывая свой стояк. Толкается, вжимаясь в ладонь. И это не должно меня возбуждать, но только сильнее скручивает. — Чувствуешь, как я хочу тебя? Алекс хочет так же сильно. Ты красивая, обаятельная, шикарная. И я не понимаю твоего бывшего, который тебя бросил. Я бы вцепился в тебя и не отпускал. Вообще не выпускал дальше спальни. Чтобы ты была только нашей, никто другой не видел.
— Сэм.
Его имя кажется молитвой. Так слетает имя Господа в самых сокровенных просьбах. Только сейчас понимаю Миру, которая называла своего Царя — Божеством. Именно так произношу имя Сэма, прошу его о чём-то, что сама не могу сформулировать.
— И как часто вы так делаете? Как часто находите девушку и тащите третьей в вашу постель?
— Звучит так, будто у нас с Алексом одна постель, — замираю, вслушиваясь в тихий шепот мужчины. В слова, который проникают в саму глубь, растворяют вопросы. — Были другие, да. Это кому-то покажется странным, но нам так нравится. Когда одна девушка на двоих, подходящая каждому из нас. Мы с Алексом давно дружим, давно путешествуем вместе и разбираемся с бизнесом. И оказалось, что когда одна девушка на двоих, гораздо проще. И волнительно, захватывающе. Но это не значит, что мы хотим тебя только из-за остроты ощущений, Юн. Если ты сейчас скажешь, что хочешь только одного из нас, всё будет нормально. Мы примем это и никто не поднимет больше этого вопроса. Мы хотим тебя потому, что ты — это ты.
Я не понимаю, как Сэм может говорить так. Каждый звук, что он произносит, бальзамом ложиться на все тревоги. Уничтожает их и меня, заставляя вжиматься в него. В поисках непонятной ласки, которой мужчина и так дарит немерено.
Гладит, ведёт руками. Потирается носом о шею, пуская дрожь от каждого выдоха. Целует подбородок, прихватывая зубами. Заглядывает в глаза, читая там всё, что я не могу произнести. Каждое желание, отблеск огней, что сжигают меня изнутри.
— Попроси, принцесса. Просто попроси меня и ты получишь всё, что захочешь.
Я сдаюсь. Проигрываю в этой битве, которая, кажется, была проигранной с самого начала. С того момента, как мужчина достал меня из сугроба и мягко сжал, отводя к машине. Каждый миг после вёл к этому моменту. Самому правильному, что я ощущала в этой жизни.
— Поцелуй меня.
И Сэм целует.
Глава 23. Где же Алекс?
Кажется, будто я умирала от холода, изнывала от жары, загибалась от чего-то неизведанного. Потому что когда Сэм обхватывает подбородок и тянет на себя, всё пропадает, перестает иметь значение.
Его поцелуй как прохладный ветер летом. Щиплет губы, обдаёт желанным дыханием. А ещё солнце напоминает, жаркое, палящее. Настолько яркое, что начинает знобить. Кожа горит словно, дрожишь и справиться не можешь.
Только когда все сбегают от аномалии, я сильнее жмусь. Зарываюсь в волосы и пропускаю короткие пряди между пальцами. Тянусь, стараясь ближе прикоснуться. Словно так утихнет то ненормальное, болезненное возбуждение, которое клокочет внутри.