— Не извиняйся, я все знаю. И поверь, твоей вины в этом абсолютно нет. Во всем виноваты эти Звери. А сейчас поднимись и идем в мою старческую берлогу. — улыбнувшись, произнес глава Ковена и пошел в глубь Храма, где, как оказалось, была скрыта дверь от посторонних глаз. Джон последовал за своим Учителем.
За дверью расположилась винтовая лестница, ведущая вниз, в самую глубь темноты. Голые стены, покрытые пылью и паутиной, отражали каждый шаг, сделанный по лестнице.
Мужчины спускались в полном молчании, примерно, минут десять, не меньше. Это говорило о том, что глубина этого спуска была очень велика, а ведь они не спустились в самый низ.
Они остановились на небольшой нише, где был спрятан проем в стене. И в этот самый проем они и шагнули.
И вот тут, чего Джон никак не ожидал, повсюду горел свет! Здесь везде были блага цивилизации!
Просторное помещение, к которому прилегали еще три двери, сейчас было залито светом!
В последний раз, когда Блэк был тут, все выглядело совсем иначе! Максимум, что было тогда позволено, это несколько свечей или пара масляных ламп, от которых света было постольку-поскольку! Тогда у стен стояли старые стеллажи с древними свитками и фолиантами. По углам были расположены небольшие скамьи, а перед ними пара столов, за которыми, собственно, он тогда и проходил обучение, изучая каждый свиток и фолиант, что находились в этой комнате. Не было никаких картин на стенах, они были абсолютно голыми, но идеально чистыми. Ведь ученику было положено убирать в помещении, в том числе и мыть стены щеткой так, чтобы те начинали блестеть в свете двух ламп. Пол тоже был голым и каменным, жутко холодным, на сколько помнил Джон, не было никаких ковров, никакого настила, даже элементарной соломы. И ведь Блэк спал на нем. На абсолютно голом полу, без одеяла, простыни и подушки. Это вырабатывало выносливость у ребенка. В общем, помещение в то время, было почти без мебели.
Сейчас же… Сейчас все было иначе! Повсюду горели электрические! лампы, что давали много света, вместо старых стеллажей — огромные книжные шкафы, вместо старых свитков и фолиантов — книги. Вместо тех старый и жутко неудобных скамей — удобные и мягкие диваны и шикарные резные столы из красного дерева.
На стенах драпировка из черно-золотистой ткани с красными символами, в некоторых местах, на стене, висели портреты. Портреты самых выдающихся из охотников, в том числе и самого Старейшины!
А пол… Теперь был выложен деревом и выкрашен в черный цвет. У самой дальней стены, по левую сторону от входа, расположился… камин? Камин! Джон не мог поверить своим глазам, но это и в самом деле было так! Камин, перед которым находились два кресла и между ними журнальный столик из цельного стекла. А так же лежал махровый белый ковер.
Теперь здесь царила не старая и убогая древность, а самая настоящая цивилизация!
— Не удивляйся, сын мой. Просто, после того памятного дня, когда ты был лишен своего охотничьего Дара, в Ковене многое изменилось. Ведь прошло более века и я не видел смысла блюсти те стандарты, в которых ты когда-то обучался. Я многое пересмотрел в тот день и решил, что пора привносить изменения в Ковен! Ведь мир меняется и Зверь меняется вместе с ним, а значит, и нам нужны были изменения. Даже обучение теперь проходит еще более жестко и более изощренно, но именно оно и позволит нам выжить в войне со Зверями! В этом новом для нас мире.
Джон понимающе кивнул и, пройдясь по помещению, где он когда-то проходил обучение, подошел к книжному шкафу.
— А что же случилось с теми свитками? И что это за книги?
Хранитель Ковена прошел по комнате и, опустившись в одно из кресел у камина, ответил:
— Те свитки, что ты помнишь, просто претерпели изменения, став тем, что ты сейчас видишь перед собой — книгами.
— Мог бы и догадаться. — пробурчал он, все еще разглядывая книги. Но все же, Джону не давал покоя один вопрос, который он не мог озвучить, словно, что-то его сдерживало.
А старейшина, словно почувствовав его колебания, произнес:
— Иди, присядь рядом со мной и спроси о том, что тебя так мучает.
Джон не стал спорить и тут же подчинился, присев рядом со своим учителем, но спрашивать пока так и не стал.
Так они просидели в полном молчании минут десять, смотря на пламя, которое весело трещало в камине и каждый был погружен в свои думки. Блэку нужно было собраться с мыслями и Хранитель Ковена понимал это, поэтому и не стал ему мешать.
Но все же, собравшись, наконец-то, с мыслями, Джон, глядя в упор на своего названного отца, спросил: