Мысли так больно кололи в виски, что я застонал, силясь вспомнить, что произошло? Отчего я лежу в кровати, окруженный вниманием этих людей? И почему Розали чуть не плачет?
— Выпей, — отвлекся я на ее голос.
Розали помогла мне приподнять голову. От слабости я даже языком ворочать не мог.
— Карриен не обладает магическими способностями, он не поможет тебе с восполнением резерва, а колдунов-целителей сейчас днем с огнем не сыщешь. — Сказал Норд, поднимаясь из кресла и заглядывая мне в глаза. Я старался понять, что он говорит, но пульсация в голове нарастала с каким-то гулом, и перед глазами бегали солнечные зайчики. Боюсь, я слышал его слова, но их смысл словно ускользал от меня.
— Снова жар, — раздался голос Люциана. — Это плохо, надо принимать решение.
«Какое?» — молчаливо взмолился я, глядя на Розали. Она замялась, отвела взволнованный взгляд от моего лица и медленно опустила на импровизированный столик графин с водой. Пока я наблюдал за ее действиями, полог палатки отодвинулся, пропуская внутрь еще одного широкоплечего мужчину — темного эльфа.
— Как он? — спросил Карриен, обращаясь к Люциану, который отрицательно покачал головой, а у меня вдруг прорезался голос.
— Не приближайся к нам, — хрипло выдал я, закашлявшись, и Розали тут же снова схватилась за графин с водой.
Безотчетная тревога толкала меня защитить всех, кто находился рядом, от темного эльфа, помочь им спастись, но от чего?
Норд снова читал, не поднимая взгляда от страницы книги. Его присутствие и спокойствие вселяли надежду, что эльф не причинит нам вреда, Люциан же беспрестанно барабанил пальцами по ручке своего топора и казался встревоженным. Его взгляд напряженно провожал эльфа до моей походной койки, напоминавшей складную кровать с соломенным матрасом.
— Живой? — иронично хмыкнул эльф, присаживаясь на стул, который поспешно освободила Розали, выскочив из палатки. Она так и унесла графин с собой, прикрываясь им, словно щитом, но Карриен, казалось, не обращал никакого внимания на страх, который испытывали к нему окружающие люди.
— Живой, — ответил я, стараясь не закашляться снова. В горле, несмотря на большое количество воды, царила засуха, в груди сильно пекло, перед глазами до сих пор расплывались оранжевые круги.
— Мне жаль, что я не могу тебе помочь, — сказал Карриен вполне искренне и положил тяжелую ладонь мне на голову заботливым жестом родной матери, которая проверяла, насколько горяч лоб ее малыша. — Ты практически опустошил свой магический резерв, будучи неинициированным магом. Чудо, что остался жив.
— Ничего не помню, — признался я эльфу, тем не менее, прекрасно осознавая, что его стоит опасаться.
— И не нужно, — из голоса Карриена пропали ироничные интонации, и он убрал руку, которая застыла на его колене. Взгляд эльфа — пристальный, изучающий, прошелся по мне, оставляя ощущение тяжести, и остановился на лице. — Когда ты достигнешь совершеннолетия?
Теперь насмешливая полуулыбка искривила мои губы, потому что это событие вот-вот случится. Пройдет хмурое время года, наступят холода, и мое совершеннолетие наступит вместе с их приходом. Именно поэтому я поверил словам Норда, что следует поспешить с обрядом инициации. Именно поэтому пошел за стариком в Смертельное ущелье, в надежде обрести власть над огнем, бесконтрольно властвующим над моим телом. Если я так силен сейчас, что произойдет, когда магия обретет свою настоящую мощь?
Марта всегда праздновала мой день рождения в холодное время года, двадцать первого числа. Когда день равнялся ночи, она приносила мне подарки, устраивала импровизированный праздник и говорила, что я на год приблизился к своему совершеннолетию. Сестра так и говорила: «Сегодня ты на шаг ближе к восемнадцатилетию, Форг», словно для нее эта дата являлась знаковой.
Я попытался ответить, но Норд поднял ладонь и прервал мои жалкие потуги заговорить.
— Он родился в праздник Солнцестояния, но так ли это, не знала даже Марта, которая… — Норд не договорил, потому что Карриен грубо перебил его.
— Лучше бы в этом, потому что иначе у парня не так много шансов выжить.
«Что это значит?» — хотелось мне выкрикнуть, а взгляд лихорадочно скользил по пологу палатки, в ожидании, когда Розали снова появится здесь, когда ее робкая улыбка озарит темное пространство вокруг, когда нежная прохладная рука на мгновение подарит мне свободу от огня, сжирающего изнутри. Я не помнил, когда успел заболеть, я не понимал причину, по которой могу умереть, отчего гул в голове становился совершенно невыносимым, лишая остатков сил.