— Нанда поплатиться за то, что сделала, но мы не в праве наказывать своего ребенка так, как она того заслуживает. Нанда лишится остатков своей силы, оставаясь пленницей долины, и станет работать в мастерской, трудясь изо дня в день на благо нимфетт, а ты ступишь в воды источника и пойдешь своим путем.
— Мы пойдем вместе, — жестко возразил Духу Форг, но древний покачал головой.
— Твой путь я могу прочесть, Форг, и в нем нет места Розали, а ее путь скрыт от меня. Воды озера — это особая магия, которая подвластна лишь богам. Взгляните на стены этой пещеры, — попросил он их, остановившись.
Небольшая тускло освещенная пещера казалась не такой величественной и грандиозной, чем та, в которой остался на своем троне спать Веном, но тоже впечатляла и светящимися серебристыми жилами, змеящимися по потолку и полу, и рисунками, которыми были расписаны стены.
— Это многочисленные истории самих древних, — с теплотой в голосе, которая казалось столь чуждой и самому древнему, и этому месту, сказал Дух. — Это жизни, прожитые достойнейшими из нас. А там, дальше — жизни недостойных, среди которых прародители колдунов, ведьм, нимфетт и темных эльфов.
Следующая пещера — темная, сырая, с низким сводчатым потолком и полом, покрытым серыми грязноватыми лужами, тоже скрывала в себе бесчисленное множество рисунков, только краски здесь пестрели черными и болотно-зелеными мазками, отчего у Форга побежали по спине мурашки.
— Эти древние нарушили саму свою сущность, воспользовавшись пыльцой для рождения иных магических существ, которые и являются твоими родителями. Но даже у этих древних есть своя история, след в этой темной пещере, а вот у детей древних их нет, — произнес Дух, поворачиваясь к Форгу и Розали. — Это значит, что наши дети сами управляют своей судьбой. Это дар древних, которыми сами древние никогда не обладали. Мы — рабы богов, мы поступаем так, как велят нам они, чтобы продолжать жить, и мы идем по заранее намеченному пути, зная, когда придет наш последний день. Вы же свободны в выборе собственной судьбы, вы можете ступить в священные воды озера и выйти в том месте, куда ведет вас сердце.
— Но ты сказал, что видишь мою судьбу, — возразил Духу Форг, покачав головой. — Или же ты обманываешь нас.
— Нет, — прервал его Дух, снова поднимая руку. — Мне нет нужды врать тебе после того, как Веном открылся вам. Он мог сделать вас пленниками, мог убить, мог лишить памяти или даже разума, но он рассказал вам правду, открыл тайну рождения и бытия древних. Он боится, что с завершением жизни последнего из нас, схлопнется все ныне существующее, но знает, что у людей еще есть надежда выжить.
— Как? — ошарашенно спросил Форг, вглядываясь в мерцающую черноту взгляда Духа.
— Этого я тебе не скажу, но знай, что твоя судьба тесно переплетена с судьбами других людей, которым ты, в свое время, поможешь выжить. Поэтому я покажу тебе начало того пути, на который ты так жаждешь ступить, я проведу твою душу к тому месту, с которого начнется твоя история. И, пусть она не отразится на стенах этих пещер, зато она подарит этому миру шанс на выживание. — Воодушевленно закончил Дух, протягивая руку Форгу.
— А я? — испуганно прошептала Розали. — Что делать мне?
— Идти своей дорогой, — спокойно ответил ей Дух, указывая на гладь подземного озера, которое пряталось в следующей пещере. — Ты ступишь в воды и уйдешь, но мой взгляд никогда не узнает и не увидит того, что с тобой стало.
— А как же магия? — спросила Розали, комкая подол красивого платья, в который ее нарядила Лея. — Разве от отца я не унаследовала дар, которым обладают все нимфетты?
— Нимфетты рождены от магической пыльцы, — спокойно объяснил Дух снисходительным тоном. — А тебя выносила женщина.
— Но моим отцом стал древний, — отчаянно возразила ему Розали, не желая признаваться даже самой себе в том, как отчаянно она жаждала обрести таинственную силу, которая поможет ей одолеть врагов, которыми стали коэнцы. Она же шла сюда ради того, чтобы вернуться к Люциану сильной и непобедимой, а что получается? Столько времени в пути и все зря?
Слезы с новой силой и отчаянием хлынули из глаз, и Форг попытался утешить Розали, шагнув к ней, но она отскочила к стене.
— Нет, пожалуйста, не надо, — сквозь зубы процедила Розали, ненавидя себя за слабость.
Всего пару месяцев назад она презирала Форга, брезговала прикасаться к нему, считала грязным вороватым мальчишкой и до сих пор могла четко представить, как он разносит кислое пиво в вонючем продуваемом трактире.