- У нас нет времени, - попыталась остановить ее Молли, но Хизер уже окунулась в ручей.
Она погрузила платье под воду и быстро полоскала его, пока Молли умоляла ее двигаться дальше.
- Хизер, нам нужно...
БАБАХ!
Молли не успела закончить фразу.
"Шевроле" на всех четырех колесах врезался в металлическую проволочную изгородь после того, как обнаружил сбежавших девушек на другой стороне. Он снес целиком всю электрифицированную панель, под которую они проскользнули, из-за чего обезумевшую машину закрутило волчком. "Шевроле" не смог восстановить управление, но в этом и не было необходимости, так как шасси хоть и не наехало на Молли, но ударило ее сбоку, сбивая с ног.
Глухой удар бешено движущегося металла о мясо означал, что все шансы на спасение мгновенно исчезли. Обе ноги Молли были сломаны, а бедра вывернуты не в ту сторону. К тому времени, когда она ударилась о землю, казалось, что нижняя половина ее тела вывернулась вперед спиной.
Вернее тем, что от нее осталось.
Молли ненадолго скрылась под неуправляемой машиной, когда та накренилась над ней и врезалась в дерево, срикошетив от него в мелкий ручей, где Хизер смывала отвратительное масло со своего тела в десяти футах от нее.
Когда Молли снова показалась из-под машины, ее спина была рассечена от лопаток до голой задницы. Образовавшиеся два кожаных лоскута вели к обнаженным внутренностям. Череп девушки был раздроблен. Хоть он и не лопнул, как гребаный арбуз, голова определенно перестала быть овальной. Некогда жизнерадостная симпатичная девушка теперь превратилась в мертвое уродливое месиво на все более пропитывающейся кровью лесной подстилке.
На "Шевроле" столкновение произвело такой же эффект, как веселая лыжная прогулка. Не прошло и нескольких минут, как он уже ухмылялся этому дурацкому трюку, несмотря на то, что задняя часть автомобиля все еще была погружена в спокойную воду под ним. Улыбка его металлической решетки стала еще шире, когда он увидел изуродованное обнаженное тело Молли, валявшееся в грязи. Автомобиль поднялся на задние колеса и выбрался из потока, а затем направился к искореженной, уничтоженной мертвой девушке, его выхлопная труба уже снова торчала высоко поднятой. Очевидно, что расправа над невинной девушкой была довольно возбуждающей, особенно учитывая, в каком состоянии он ее оставил.
- Что это тут у нас? - громко спросила злобная машина, добравшись до трупа Молли и уставившись на ее вывернутые напоказ внутренности. Она еще несколько раз погладила свой металлический ствол, после чего вернуть нижнюю половину тела Молли на место, убедившись, что ее ноги снова повернуты так, как им и положено быть. Машина не придумала ничего лучше, чем погрузить свою металлическую трубу мимо сломанного позвоночника в органы мертвой девушки, смазывая ее кровью и внутренностями.
Хизер наблюдала из воды, как машина перевернула Молли лицом вверх и направила свой выхлопной патрубок в ее мертвую подругу. После столкновения она была потрясена до такой степени, что замерла как вкопанная, когда машина оказалась всего в нескольких футах от нее, но смотреть на то, как эта гребаная штука насилует ее лучшую подругу она не могла ни за что на свете. Хизер машинально натянула на себя мокрое платье и тихо прокралась дальше вниз по течению ручья, а затем выбралась из воды и побежала в лес так быстро, как только могла.
Если у нее и остались слезы, они уже не текли. Вид третьего убитого близкого человека в мгновение ока сломил ее. Она даже не была уверена, почему убегает. Ситуация была безнадежной. Но вид того, что машина собиралась сделать с Молли, вызвал в ее мозгу стрессовую реакцию "борьба или бегство", что заставило ее убраться оттуда нахуй и направиться дальше в густой, неумолимый лес. Умереть - это одно, но быть выебанной машиной-убийцей - совсем другое.
"Шевроле" не беспокоился о побеге Хизер; он и так скоро ее поймает. На данный момент его больше интересовало попробовать свои силы в какой-нибудь старой доброй автонекрофилии над человеком. Его выхлопная члено-труба была слишком толстой для влагалища мертвой девушки, но это не помешало "Шевроле" попытаться. Он вонзил свою окровавленную, смазанную кровью трубу в Молли, разрывая ее пизду, когда входил в нее.
Это оказалось охуеть как приятно.
Короткая упругая теснота сменилась рыхлостью раздробленного тела, когда железный хуй оторвал развороченный живот от разрезанной в клочья спины, с каждым жестоким толчком разделяя их все больше.