Но это была не чёртова иллюзия, и, наблюдая, как команды преодолевают гору, Эрл дал себе обещание. Он посмотрел на звёзды и на отца за ними, пообещав, что, когда его раны заживут, он отправится на гору и сам найдёт пещеру. И он не остановится, пока не сделает это.
Теперь, месяц спустя, обещание висело у него в голове. Дело в том, что он всё это время не выходил из дома. Он оставался у камина, попивая пиво, докуривая сигареты и думая, что ему делать дальше. Он боролся со своим собственным упадком, изо всех сил пытаясь расковать оковы, которые он случайно привязал к своим амбициям. Он хотел подняться туда и найти пещеру, но мысль о том, что там было, останавливала его руку.
Всё сводилось к страху. Мужчина испугался. Да, он был напуган увиденным, потому что это было ненормально. Он прожил в этом лесу всю свою жизнь и ни разу не видел ничего подобного своими глазами.
А как насчёт кучи мёртвых животных?
Опять же, ничто естественное в лесу не могло оставить такую ужасную кучу. Это было что-то другое. Что-то инопланетное, что-то чудовищное. Это был чёртов монстр, и он верил в это всей душой. Был ли это бигфут или отвратительный снежный человек, он не знал и не придавал особого значения этим басням. Он думал о чём-то за пределами общеизвестного. О чём размышляли и шептались у костров.
Что бы это ни было, оно было хитро; оно было доказано. И эти глаза, они не были низко над землёй, как глаза медведя, если бы его голова была опущена, а были на одном уровне с его собственными - выше, чем его собственные. Они должны были находиться в десяти футах над землёй, если не на фут больше, и на расстоянии фута друг от друга.
"Джек, я надеюсь, что ты пригвоздил этого зверя прежде, чем он успел добраться до тебя. Надеюсь, ты вышиб ему мозги. Мысль о том, что ты сгинул перед этим монстром, меня просто убивает. Мне жаль..."
Если Джек всадил в него пулю, то, возможно, он там ещё жив. Эта мысль придала ему новых сил. В конце концов, вполне вероятно, что он всё ещё мог находиться в этой пещере, но, возможно, это не совсем реально, поскольку температура за последние несколько недель упала до отрицательных значений.
Но что, если бы он был жив?
Кто на самом деле знал, как глубоко и далеко уходит эта пещера в гору? Возможно, она выходит на другую сторону. Возможно, он нашёл под землёй какой-нибудь природный источник, чтобы утолить жажду. Если подумать, у Джека же были некоторые вяленые мясные припасы с собой, которые сделали бы выживание возможным, если не терпимым.
Это было то, что преследовало Эрла каждый день: вероятность его выживания.
Мысль о Джеке, затерянном в какой-то пещере-лабиринте, застрявшем в темноте и холоде, ужаснула его. Конечно, люди переживали такое, и, возможно, Джек в конце концов выйдет из этого одной из таких стойких душ.
Эрл закурил сигарету и начал ходить по хижине. Он останавливался у каждого окна, глядя в заиндевевшее стекло и видя, как падает снег плотными шторами. Сосны и болиголовы стояли высокие и белые, сосульки свисали с крыши. Изолироваться в своей хижине, в то время как его друг вполне мог быть жив, было всё равно, что смотреть, как соседний дом горит дотла, и ничего не делать с криками внутри.
"Я должен что-то сделать. Я не могу просто лежать, как коврик, по которому топчут ноги. Я должен делать то, что считаю лучшим".
Дело в том, что Эрл всегда чувствовал реальную связь с Джеком, и эта связь не ослабляла его привязанность. Нет, Джек был жив. Он всем сердцем чувствовал, что его друг жив. И даже если бы он был замороженным трупом, свернувшимся калачиком в пещере, Эрл не успокоился бы, пока не узнал это наверняка.
Больше никаких догадок; пришло время действовать.
Он воткнул палки в снег, вздохнул и двинулся вниз по склону, превратившись в синюю полосу на белом фоне. Его умение позволяло ему обходить препятствия, резко наклоняться вправо и влево на поворотах, избегая холмов. Хлопья снега падали на его очки, замерзая на бирюзовых линзах. Менее чем за две минуты он преодолел триста футов вниз по склону, окружённому лесом и тенями, пробиваясь сквозь ветер. Резко опустив палки, он остановился, кристаллы льда отлетели с его лыж.
Подняв очки и стряхнув хлопья с капюшона, он повернул голову, уловив горячую оранжевую полосу летящей за ним Эрин. Он почувствовал, как его пах стал тёплым и покалывающим, когда её идеальная фигура пронеслась сквозь снег.
"Блин, и почему она такая сексуальная".
Даже несмотря на то, что она была в тёплом комбинезоне, от внимания её контуров невозможно было ускользнуть. У неё были пышные формы и грудь на развороте, её длинные рыжие локоны были заправлены под шерстяную зимнюю шапку, а непослушные пряди ниспадали мимо её ушей. Она одарила его улыбкой, покачиваясь рядом с ним, разбрызгивая острую вспышку снежных кристаллов.
- Отличный спуск, Эрин, - сказал Маркус, прикованный взглядом к её пышным бёдрам, поднимаясь к её груди и вспоминая, как они выглядели, когда подпрыгивали, когда он вставлял в неё свою палку прошлой ночью.
Она подняла очки, и её глаза, голубые и яркие в бледном лунном свете, сверкали, как льдинки на берегу реки.
- Да, очень скоро ты будешь так же хорош, как и я.
Маркус рассмеялся раскатистым смехом.
- О, это правда?
Она улыбнулась так, что на его лбу выступила роса пота, а в промежности защекотало.
- Правда, приятель, почему бы на этот раз мне не вести, а тебе следовать?
"Конечно, так я смогу как следует рассмотреть эту прекрасную задницу, которая у тебя есть".
- Для меня звучит неплохо, если ты думаешь, что справишься с этим.
- Что ты имеешь в виду?
- О, ну я не знаю. Такая симпатичная городская девушка, как ты, возможно, боится темноты и пытается сделать храброе лицо перед своим парнем.
Она ухмыльнулась и осмотрела склон внизу. По обеим сторонам тропинки шли фонарные столбы, оставляя между ними промежутки тьмы каждые пятьдесят футов. Но луна стояла высоко и яркая, как монета белого огня, и света было достаточно, чтобы устроить серию зимних игр.
- Я думаю, тебе, возможно, стоит проверить зрение, приятель. Видишь эти огни там внизу и луну там наверху?
- Да, а что с ними?
- И посмотри на это там внизу; оно почти светится.
Её наблюдение было точным. Склон выглядел так, будто какое-то сияющее фосфоресцирование выросло прямо из земли и перешло в деревья. Это придавало всему сюрреалистическое сияние. Снежинки густо танцевали в огнях, а флаги, обозначающие маршрут, были неоново-оранжевыми, и вы были бы слепы, чтобы не увидеть их. Если бы был дневной свет, не было бы ярче.
- Да, конечно, красиво и светло, точно так же, как и было позади нас. Но хорошо... О, неважно. Не хочу портить поездку.
- О, у Маркуса есть история, которую он может рассказать, которая, по его мнению, напугает меня до того, что я брошусь в его объятия?
"Я думал между ног".
- Может быть, у меня есть несколько. Дело в том, что ты должна помнить, что ты впервые катаешься на лыжах ночью, и я не хочу, чтобы ты визжала, как маленькая девочка в темноте.
Пропустив последнее, она остановилась на утверждении.
- И? Так сколько историй?
- Много, детка.
Она закатила глаза.
- Слушай, ночью из леса выходят кое-какие вещи. То, что солнце не позволит тебе увидеть днём.
- Даже не начинай.
- Я говорю правду!
- Ах да? И что выходит из леса ночью?
- Смерть, детка. Да, она появляется оттуда в самых разных формах и размерах. Некоторые из них кренятся, как обезьяны, и раскачиваются на деревьях, а другие взлетают в небо на больших чёрных крыльях. Некоторые подобны дыму и туману, выходящему из-под земли. Можно даже сказать, что некоторые из них похожи на нас с тобой. Они просто озлоблены на весь мир и им больше не на что тратить время. Они видят такую красивую девушку, как ты, и у них в голове возникают какие-то идеи. Никогда не знаешь.
- Хватит шутить.
- Я никогда не шучу, - он улыбнулся.
- Я не думаю, что это смешно.
- Я тоже не говорил, что я комик.
Взгляд её глаз был острым и смертельным, чтобы отрезать ему яйца. Её взгляд был предупреждением.
Он засмеялся, подняв руки вверх.
- Я просто рассказал историю, детка.
- Да? Ну расскажи мне всё, что захочешь, когда мы вернёмся в нашу комнату. А пока следуй за мной, и если ты победишь меня, возможно, я вознагражу тебя.
А потом она помчалась, швырнув палки в снег и полетев вниз по склону. Маркус, взволнованный будущей наградой, помчался за ней с колотящимся сердцем.
Эрин наклонилась вперёд, её штаны плотно прилегали к её заднице, показывая ему, что он получит, когда они согреются и окажутся в комнате. Снег бил в них, толстые белые хлопья разбивались по очкам и перчаткам. Подул ветер, и холод усилился.
Эрин была почти на дне. Сквозь удушливый белый туман она увидела огни города. Она улыбнулась, повернулась и увидела, что Маркус наклонился, чтобы увеличить скорость. Но она была слишком далеко впереди; он никогда не догонит. Она быстро выбирала правильные углы, увеличивая расстояние между ними. Было бы чудом, если бы он спустился на дно раньше неё.
Она чувствовала вкус победы и видела, как она приближается к множеству огней в хижинах внизу. Она чувствовала это всем своим существом; она собиралась это сделать. Она выиграет и сможет пихать ему это в лицо всю поездку. Она избежала подъёма по приближающемуся холму. Она преодолела фланг, а затем вскрикнула, когда увидела что-то в снегу, лежащее на её пути, из-за чего она вырвалась из строя и потеряла равновесие, дважды перевернувшись и ударившись лицом.