— Почему ужасно?
— Ну потому что получается: собака мне дороже матери…
— Я не думаю, что дело в этом.
— Вы правы… Речь не о том, кто дороже: человек или собака, и кого надо больше любить. Понимаете…
Скотство — это когда ты не несешь никакой ответственности за то, за что обязан отвечать. Может быть, даже жизнью своей обязан… — Дэзи кивнула на мини-бар со стройным рядом бутылок. — Обнялась вот с такой — и гори все синим пламенем: ребенок, собака… А потом продрала глазки, и вот она я — любите меня: я ведь ничего не помню. Алкоголизм, мол, болезнь, а не свинство!
Светлова молча слушала девочку.
— Я ее не ненавижу, понимаете?
Аня пожала плечами:
— Если честно, нет…
— Отец считает, что у меня был из-за нее нервный срыв. И что… Ну, в общем, что я пережила очень тяжелый стресс. Отсюда и возникла идея с этой клиникой. Поэтому он, наверное, и прислал мне ту кассету.
Сказал по телефону, что ему рекомендовали ее надежные люди. А вы с ходу взяли и записали меня в сумасшедшие…
И она опять уставилась в одну точку.
«Да, деточка, если папа с мамой и далее будут так к тебе относиться, не исключено, что воспользоваться этой клиникой тебе все-таки придется», — грустно подумала Светлова.
— А где Дэзи? — налетел на Анну Никита, вернувшийся, как и было обещано, к вечеру.
— У себя.
— Я стучал в дверь — никто не отзывается.
Светлова пожала плечами:
— Это еще что… Уже дважды присылали из «Черного слона»: у них все готово для торжественного ужина. Пани Черникова тоже испекла для нее свой торт.
— А она?
— Сидит у себя в номере, надувшись, как сыч, грустная, несчастная, и ничего не хочет. , — И торта со свечами?
— И торта со свечами не хочет.
— Вот это номер…
— Может, вам удастся ее извлечь оттуда на свет божий? Все-таки у нее день рождения.
— Идемте! — Сыщик схватил Светлову за руку и потащил за собой на второй этаж. — Вы должны мне помочь. Дэзи! — Он снова принялся колотить в дверь.
Поскольку из-за двери не доносилось ни звука, Анна тоже присоединилась к этим увещеваниям:
— Дэзи, дорогая… Ну пожалуйста, откройте нам!
Появилась потревоженная поднявшимся шумом пани Черникова и тут же присоединила свой голос к этому хору.
Безрезультатно.
Самое удивительное, что Аладдин тоже не подавал голоса. То ли из солидарности со своей хозяйкой, то ли… В общем, Светлова уже не знала, что и думать!
— Дэзи!
— Дэзи, пожалуйста, откройте!
Никакой реакции…
Однако минут через десять, когда все начали уже по-настоящему волноваться, дверь наконец приоткрылась. Однако на пороге никого не было.
Анна вошла первой. Следом Никита и пани Черникова.
В комнате было темно. Вошедшим из освещенного коридора и вовсе было ничего не разглядеть. Светловой сначала даже показалось, что в комнате никого нет. Но потом она различила силуэт девушки у окна.
— Дэзи! — позвала ее Светлова.
Молчание.
Вдруг темное небо за окном озарилось пламенем, раздался страшный треск.
— Ой! — Девчонка отскочила от окна как ошпаренная — оказалось, голос у нее все-таки не пропал, как можно было бы подумать! — и бросилась в объятия Сыщика.
Следом за первой вспышкой темноту за окном озарила вторая.
— Эк, шандарахнуло! — восхищенно прокомментировала пани Черникова. Хозяйка отеля «Королевский сад» вообще любила экзотические русские словечки.
— Шандарахнуло? — испуганно переспросила Дэзи.
— Правда, если не секрет, что это такое было? — поинтересовалась Аня.
— Ничего страшного.
— То есть?
— Праздник огня.
— Ах.., опять мы забыли про этот ваш праздник…
— Праздник огня — именно сегодня? — удивилась Дэзи.
— Именно сегодня.
— Надо же, какое совпадение… — прошептала странная девушка, — как раз в мой день рождения!
— Сейчас в городе такое начнется… Загляденье! Я лично не могу этого пропустить, — заявила пани Черникова. И хозяйка отеля заторопилась вниз по лестнице на первый этаж. — И вам не советую пропускать! — крикнула она уже снизу.
— Дэзи, в «Черном слоне» волнуются… — начала нерешительно Светлова. — У них все готово, и…
— Знаете что… — Дэзи поправила свои изумрудно-оранжевые прядки. — Вот что я вам скажу!
— Мы — все внимание… — уже несколько устало подбодрила ее Светлова.
— Мы не будем праздновать сегодня мой дурацкий день рождения! Это, знаете ли, противно — отмечать день рождения такой невезучей, несчастливой девицы…
— Дэзи! — энергично запротестовал Сыщик.
— Но мы можем отпраздновать день огня! — заявила девушка. — В самом-то деле… Гори оно все огнем! — воскликнула она.
И Светловой показалось, что в ее лице появилось что-то, чего раньше Аня не замечала. Причем это «что-то» ей совершенно не понравилось.
В полутемной комнате, освещенная огненными сполохами из окна, эта растрепанная девочка с оранжевой прической, похожей, кстати сказать, на маленький костер, блеском в глазах и ее странным восклицанием: «Гори оно все огнем!» — выглядела почти зловеще…
Откуда взялся этот странный разрушительный энтузиазм?
«Еще неизвестно, кто тут у нас огнепоклонник и кто пироман, — безрадостно вдруг подумала Светлова. — Ишь какая… Гори все огнем!»
Припомнила Анна сейчас и дурацкую привычку Дэзи зажигать во время разговора спички. Дурацкую?
Если не сказать больше… Светлова перехватила взгляд Сыщика, чтобы проверить, обратил он внимание на странное выражение лица славной девчушки…
Однако Никита смотрел на девушку влюбленно и восторженно, как и полагается мужчине в разгар романа.
Критичности в нем сейчас было не больше, чем в теленке, любующемся зеленой травкой.
Сама-то Светлова смотрела сейчас на туфли Дэзи, сброшенные наспех возле кровати… Причем было очевидно, что именно от них на ковре и осталось несколько темных и совсем еще свежих следов.
«Нет, все-таки влюбившийся сыщик должен сразу же подавать заявление по собственному желанию… — сердито думала Анна. — Ну, в самом деле… А если бы этот Никита был сейчас не в отпуске? А если бы он сейчас выполнял ответственное задание? Что же получается?! Получается: гуляй, Вася, — сыщик-то влюбился!»
Марта, дочь пани Черниковой, пообещала Ане, что присмотрит за спящим Китом.
И наконец они всей компанией — Сыщик, Дэзи и Светлова — вышли из отеля.
Уже на пороге их окатило россыпью разноцветных искр. Мимо, взрывая петарды, промчалась парочка подростков. В ту же секунду прямо у них над головой взорвался огненный шар. Сыщик и Дэзи, задрав головы, любовались расцвеченным небом. А вот Анна «залюбовалась» темным силуэтом, снова маячившим в тени под окнами отеля…
Секунда-другая — и его скрыла темнота.
Неужели снова тот же подозрительный мужчина?
Может, она ошиблась?
Но в это мгновение в небе опять зажегся огонь, и Светлова снова увидела эту фигуру… И уже при вспышке нового фейерверка Аня с точностью убедилась: это был тот же самый человек, которого она видела в саду, когда осматривала номер «дяди Кости».
Светловой очень хотелось привлечь к этому обстоятельству внимание Сыщика…
Но силуэт опять растворился в темноте.
«Сейчас.., секунд очку… — думала Анна, — сейчас зажжется новый фейерверк…»
И точно, в небе тотчас же, как сказала бы пани Черникова, шандарахнуло. И темнота расцвела огненными цветами… Стало светло, как днем.
Только в саду никого больше не было.
Человек исчез в темноте между двумя вспышками фейерверка.
В небе крутились и взрывались огненные шары, расцветали и гасли гигантские огненные цветы. Вдруг в двух шагах от террасы ресторана, где они обосновались, начинал бить огненный фонтан, через минуту-другую с шипеньем затихал.
Однако постепенно треск петард стал почти привычным шумом, и компания перестала при каждом взрыве и при каждой вспышке втягивать головы в плечи. Только разговаривать приходилось громче обычного — почти кричать.