Выбрать главу

— Кто это?

— Видите ли, это портрет знаменитой преступницы.

— Той самой? Вашей?

— Нет, ну что вы… Та, что изображена здесь, давно уже казнена и вошла в историю криминалистики.

Однако преступления этих женщин схожи.

— А что так шокировало публику?

— Обратите внимание на технику, в которой выполнен этот портрет. Она вам знакома?

— Пуантилизм? Точки… Мазок кисти в виде точки. Так писали великие французские художники Синьяк. Сера…

— Да, только посмотрите, что здесь вместо точек!

— О, боже… Неужели…. Это детские ладошки?

— Да. Это крошечные отпечатки детских рук.

— Неужели эта женщина?..

— Да… Ее жертвами были дети. И я всегда вожу этот портрет с собой, чтобы…

— Чтобы — что?

— Чтобы не остывать… Эти детские руки не позволяют мне это сделать. Ведь человек всего лишь человек: злость, ненависть могут пройти. А я не хочу, чтобы это случилось со мной.

— Расскажите же, в чем дело.

— Это произошло впервые уже довольно много лет назад. Я тогда ну если не под стол пешком ходил, то был, признаться, еще очень юн и незрел, и никакого, понятное дело, отношения к Интерполу не имел.

Из одного дома в штате Аризона сбежала няня. А пятимесячная девочка, к которой ее наняли, погибла от удушья. Из дома ничего не пропало. И полиция решила, что это была роковая случайность. Очевидно, ребенок задохнулся во сне. Рядом в кроватке лежала большая подушка. Няня не углядела за ребенком. А потом испугалась ответственности и сбежала. Ну, разумеется, ее искали… Только не нашли. Впервые мысль, что дело тут нечисто, пришла полицейским В голову, когда таких случаев в разных штатах насчитывалось уже несколько.

— Зачем она это делала? — в ужасе прошептала Светлова.

— Явно, что ею двигало отнюдь не стремление к обогащению или, скажем, мести тем людям, к которым она нанималась в дом. На первый взгляд вообще не было никакого мотива! Конечно, психиатры, если когда-нибудь наконец им представится случай ее обследовать и изучить, наверняка обнаружат какую-то болезненную идефикс, овладевшую поврежденным рассудком, которая и заставляет ее это делать. Но, на мой взгляд, это случай для теологов. Зло в чистом виде! Недаром ее стали называть мисс Смерть.

Страшная няня объявлялась то в одном месте, то в другом. Финал был одинаков. Ребенка — как правило, это были совсем крошечные дети — находили задохнувшимся. Няня исчезала. Из дома ничего не пропадало. За нее принялись всерьез. Психологи составили ее портрет. Немолодая, одинокая, бездетная.

Производит на родителей, к которым нанимается, самое благоприятное впечатление. Вызывает, безусловно, доверие. Из тех, что кажутся людям очень надежными, исполнительными и аккуратными…

Шли годы. Она перекочевала в Европу.

— А тут уж и вы подросли?

— Да, к тому времени, когда я пришел на службу в Интерпол, делу этому уже насчитывался не один год.

Разумеется, Интерпол все-таки не оставлял надежды ее найти. И ни на минуту не прекращал преследования. Возможно, считают психологи, ее поведение объясняется именно ее бездетностью. Скорее всего у нее был ребенок. Был… Но с ним что-то случилось.

Скоре всего она из категории «спасительниц».

— Как это?

— Один из священников признался, что у него была прихожанка, которая была уверена, что ее ребенка спасла от преследования «темных сатанинских сил» смерть. Возможно, здесь кроется мотив ее злодейств? Поскольку далее, после смерти своего ребенка — а возможно, и это тоже было убийство в состоянии мании! — она взяла на себя миссию «спасать» других детей.

Все семьи, в которые она попадала,; отмечали, например, что она горячо, просто до самозабвения была предана ребенку, за которым присматривала, — буквально сдувала с него пылинки! Что такая любовь может закончиться смертью малыша, и в голову никому не могло прийти. Возможно, это не было игрой.

Возможно, все так и было на самом деле, и ее поведение было абсолютно искренним. Скажем так: она и вправду очень любила этих детей! Но… В какой-то момент ей начинало казаться, что ребенку угрожает опасность — «Темные сатанинские силы»?

— Да! И она «спасала» малыша.

— Какой ужас! Но неужели это наша мадам?.., — Да, это возможно.

— Неужели это мадам Гоцци?

— Повторяю, это совершенно не исключено. Во всяком случае, я нахожусь здесь именно из-за нее.

— Но…

— Почему ее еще не арестовали, хотите вы спросить?

— Да!

— Ну, например, достаточно сказать, что отпечатки на бутылочке из-под пива «Хольстен», которые я проверил, не принадлежат преступнице, которую мы разыскиваем.

Светлова вздохнула с некоторым облегчением.

— Что, впрочем, тоже ни о чем не говорит, — поспешил разочаровать ее собеседник. — Преступница могла сделать операцию — пересадку кожи на кончиках пальцев.

— Такие вещи случаются?

— Маловероятно, но все-таки возможно.

— Что же маловероятного в такой операции?

— Как раз в самой операции нет ничего невозможного. Маловероятно, что такого рода событие ускользнуло бы от нашего внимания. Видите ли, все клиники и специалисты, которые в состоянии изменить человека таким образом, что он более не идентифицируется полицией, находятся в поле нашего зрения. Как говорится, мы держим ситуацию под контролем.

— Значит, вы поселились в этом скромном, незаметном отеле, потому что вели наблюдение за Гоцци?

«Теперь-то все понятно…» — подумала Светлова, припомнив, как синхронно отсутствовали и присутствовали обычно эти двое.

— Совершенно верно. И в столицу я поехал тогда вовсе не потому, что, как вы говорите, искал встречи с Дэзи, а именно потому, что…

— Не хотели терять из виду мадам Гоцци?

— Да.

— Так все-таки, значит, Гоцци тогда мне не померещилась?

— Нет. Это была она.

— Но бес, видно, и вас попутал… Увидели Дэзи и кинулись ухаживать?

— Можно сказать и так… — признался Сыщик.

— А Гоцци? Как же вы могли ее тогда оставить без присмотра? Служебное преступление?

— Пока я не могу вам ответить на этот вопрос.

Аня вздохнула, пытаясь переварить обрушившуюся на нее страшную информацию.

— Вы теперь, наверное, сбежите отсюда? — спросил у нее Сыщик. — Соберете вещички и уедете?

Когда? Завтра?

Светлова молчала.

— Я вас понимаю, — заметил Никита. — Если бы у меня был маленький ребенок… Я бы, конечно, тоже.., просто незамедлительно…

Наконец Светлова пожала плечами:

— Честно говоря, я еще не знаю. Уезжать или нет?

Я подумаю… Вы меня здорово напугали, это правда.

Но ведь встреча с такой мадам Гоцци — это как кирпич на голову, не так ли? Роковая случайность, от которой не убережешься. Никогда нельзя знать, где тебя такое может поджидать. Где гарантия, что ваша мисс Смерть не окажется в другом отеле?

Сыщик молчал.

— Вдруг это вовсе и не мадам Гоцци? Сами говорите, что мисс Смерть сейчас где-то в Европе. Тут хоть по крайней мере сыщики Интерпола нас охраняют! Согласитесь, не каждому такое «счастье» выпадает.

— О да… — грустно согласился Сыщик. — Не каждому.

Глава 16

— Что это? Снова?

— Ага…

— Там же?

— Да. Снова под салфеткой.

— И на этот раз официант тоже не знает, откуда это появилось?

— Нет.

Светлова рассеянно вертела в руках листок, который протянула ей Дэзи.

Обрушившаяся на нее недавно информация о мадам Гоцци — точнее, о той страшной женщине, которая могла себя за нее выдавать, — настолько выбила Анну из колеи, что Дэзи и ее проблемы отступили даже не на второй, а скорей на третий или четвертый план. В общем, очень далеко… Все Дэзины заморочки казались сейчас Светловой абсолютной ерундой по сравнению с тем страхом, который она пережила из-за Кита. И попытки Дэзи что-то ей втолковать воспринимались Аней с большим трудом.