— Как же, уедешь тут! — Светлова вздохнула. — Знаете, Никита, иногда создается ощущение, что в воздухе витает огромное количество чужих обязанностей, которые кто-то с себя сбросил, кому-то они оказались не по силам. И если вовремя не увернуться, они словно приклеиваются к тебе — хочешь не хочешь. Нам с Китом увернуться не удалось.
Словно в подтверждение этих слов, поскребясь лапой в дверь, из спальни появился Аладдин.
— Ну, куда его девать?
— А где?.. — Сыщик сделал паузу.
— Дэзи?
— Да! Где она?
Аня вздохнула:
— В санатории… Тут, неподалеку. Считайте, в общем, что в больнице. Короче говоря, Дэзи в этом ее санатории-больнице собаку держать, естественно, не позволили, — объяснила Светлова. — Вот и пришлось нам Аладдина забрать. Потому мы с Китом и застряли, еще не уехали. Но завтра наша Дэзи уже снова возвращается в «Королевский сад».
— Как же она туда угодила, в этот санаторий?
— Она сама так решила. Врачи посоветовали ей полный покой. Нервное потрясение, которое она пережила, оказалось бедняжке не по силам. У девчонки настоящая депрессия. Тут такая история с ней приключилась — я вам чуть позже расскажу…
На самом деле Светловой очень хотелось рассказать Лопухину про странный отъезд Дэзиного жениха-художника и историю с таинственным домом, в который девушка угодила, но еще больше ей хотелось поскорее услышать то, что расскажет Сыщик.,.
Теперь вздохнул Лопухин:
— Увы…. Боюсь, что это потрясение было у нее не последним.
— Плохие новости?
— Для Дэзи — очень, — не стал разубеждать Анну Никита.
— Бедная девочка…
— Кстати, ее кто-нибудь навещает? — поинтересовался Лопухин.
— Вы хотите сказать, не приезжает ли к ней отец? — уточнила Светлова. — Представьте, он так ни разу и не появился. Мне кажется, он даже и на похороны бы не приехал, не говорю уж о свадьбе.
— Возможно, вы правы, — с загадочными интонациями в голосе согласился с Аниным предположением Сыщик. — Но я имел в виду не это… Просто высказал надежду, что хоть вы не оставили ее без поддержки?
— И я не оставила, и мадам Вронская, и даже пани Черникова. Все у нее уже побывали. А кстати, этот ее жених, Климов Руслан, уехал. И как уехал, так и не появился — ну, как сквозь землю провалился, вы знаете об этом?
— Знаю.
— Ничем вас не удивишь. И вид у вас такой таинственный. Не хотите и мне рассказать о том, что знаете?
— Быстро и коротко не получится. История очень Длинная. Я хочу пригласить вас в одно местечко. У вас есть ведь еще время?
— Да, пока еще есть.
— Ну, вот и собирайтесь. Я подожду.
Минут двадцать поплутав по старинном улицам городка, Светлова и Лопухин остановились наконец в узком переулочке. Перед ними в глухой стене была дверь, рядом с которой не было ни вывески, ни даже звонка — лишь сбоку какой-то небольшой аппаратик.
— Здесь находится небольшой ресторанчик, — объяснил Сыщик. — Там вкусная еда и очень уютно.
Светлова с некоторым удивлением смотрела на дверь — И как же мы туда попадем? — недоуменно поинтересовалась она.
— Да, просто так вы сюда не попадете — этот ресторанчик «для своих». Однако хозяин ресторанчика — мой друг, и здесь нам будут рады. Поэтому смотрите внимательно… Сейчас я сделаю вот так!
Сыщик приложил палец к аппаратику.
— И все? — удивилась Аня.
— Да. Дверь, как видите, открылась.
— Здорово!
— Как вы убедились, не нужно ни ключа, ни магнитной карты — электронное устройство идентифицирует отпечаток вашего пальца… «Узнает» вас таким образом — и впускает. Если кто-то хочет оградить себя от ненужных визитов и посетителей — очень удобно!
— Действительно, — согласилась Аня. — Мне это нравится…
— А вы знаете о том, — вдруг спросил ее Сыщик, — что человеческий голос уникален и неповторим точно так же, как отпечатки пальцев?
— Да?
— Например, существуют уже даже охранные системы, которые идентифицируют именно голос, а не отпечатки пальцев.
— Я не знала…
— Так вот… Это я — в качестве вступления. Если мы с вами не задумаемся об уникальности, неповторимости каждого человеческого голоса… — Лопухин сделал многозначительную таинственную паузу.
— То что же? — не выдержала Светлова.
— То нам в этой истории ни за что не разобраться!
Внутри ресторанчик выглядел довольно обычно, ничего таинственного. Просто очень уютно — и все.
Они устроились за столиком в углу. И когда официант ушел, Лопухин выложил на стол фотографию.
— Кто это? — спросила Светлова, разглядывая на фото лицо немолодого мужчины.
— Это отец Дэзи, — объяснил Никита.
— Они похожи…
Сыщик кивнул.
Аня с любопытством смотрела на лицо человека, в чертах которого: рисунке губ, носа, овале лица — было неуловимое сходство с Дэзи.
— Знакомьтесь: Вилен Анатольевич Медведев, простой сибирский олигарх, — усмехнулся Сыщик. — Хозяин тридцати процентов акций крупнейшего в регионе комбината. Влиятельный человек, от которого многие зависели. Это его респектабельное настоящее.
А в прошлом, по слухам, криминальный авторитет, возглавлявший очень сильную преступную группировку. Что, впрочем, не доказано никаким судом. В еще более далеком прошлом, а впрочем, не таком уж и далеком, — школьный учитель физкультуры.
Сыщик выложил на стол другую фотографию.
— А этого я видела.., в газете… — заметила Светлова.
— Точно…. Было такое дело… Константин Сергеевич Кубоцкий.
— «Дядя Костя»?
— Точно…
— Неужели тоже криминальный авторитет и учитель физкультуры? — усмехнулась она.
— Почти угадали. В прошлом Кубоцкий действительно — не вижу уже в этом ничего смешного для страны, в которой вы, Аня, живете, — школьный учитель и криминальный авторитет, имевший непосредственное отношение к преступной группировке, которую возглавлял Медведев. Ведь они всегда шли по жизни плечом к плечу: Медведев и Кубоцкий. Кубоцкий правая рука Медведева, близкий друг. Самый близкий.
— Вы сказали, если я не ослышалась, шли! Не идут, а шли? Именно так — в прошедшем времени?
— Думаю, что да. Вы не ослышались.
— Неужели Медведева тоже нет в живых?
— Погодите… Мы еще дойдем до этого момента.
Поговорим пока об акциях Медведева.
— Неужели Медведев владеет таким крупным пакетом акций этого комбината? — удивилась Светлова.
— Во всяком случае, по мнению широких кругов общественности, дело обстоит именно так.
— А что, на самом деле все обстоит иначе?
— Видите ли, эти акции некоторое время назад были переданы некой Маргарите Виленовне Медведевой, дочери простого сибирского олигарха. И юридически ими владеет и распоряжается именно она.
— Дэзи?
— Да, именно так. Наша милая девочка Дэзи…
— А «широкие круги общественности», значит, об этом не знают. Но кто-то же в курсе?
— Ну, разумеется, лишь самые близкие люди.
— Вот что, самые близкие… Например, такие, как «дядя Костя»?
— Получается, что так. Ведь ближе его у Медведевых никого не было.
— А жена Медведева?
— Это больной человек, не воспринимающий реальность адекватно. Хроническая алкоголичка.
— Сколько же стоят эти акции?
— Минимальная стоимость пакета акций, принадлежащих Медведевым, сто пятьдесят миллионов долларов.
— Интересно… Кто же давал такую оценку? Откуда взялась эта цифра?
— Ну, видите ли, некоторое время назад, когда Медведева шантажировали — был такой случай, что в жизни владельцев акций, впрочем, не редкость! — то предлагали продать акции именно за такую сумму.
Вот отсюда взялась эта цифра… Эксперты считают, что ему предлагали отдать их практически за бесценок.
— Значит, реальная стоимость намного выше?
— Конечно. Вы угадали: намного.
— И все это принадлежит Дэзи?
— Понимаете, это лишь формальность. Она не хозяйка, фактически акциями распоряжается ее отец.