Поэтому они ненадолго заехали к Марси, чтобы она смогла переодеться и взять кое-что из своих вещей. А потом отправились к Сэму и сразу же пошли в душ. Вместе.
Влажные волосы Марси волнами спускались ей на плечи. На ней было простое хлопчатобумажное платье без рукавов, которое походило на домашний халат. Сэм знал, что под этим халатиком ничего нет, и это придавало наряду Марси особое очарование. Чуть позже он снимет с нее его. А пока…
— Мне показалось очень романтичным устроить ужин на полу.
Едва проговорив эту фразу, Сэм тут же почувствовал себя крайне неловко. И еще он испугался, что Марси догадается, что у него не слишком богатый опыт общения с женщинами.
— Все будет очень просто. Хорошее вино, чуть-чуть сыра и много-много меня. Ну как? Идет?
Слава Богу, Марси не рассмеялась. Она с невозмутимым видом расположилась на цветном одеяле, которое Сэм расстелил на полу.
— О, шериф, надо признать, вы говорите как настоящий поэт.
Сэм хотел было запротестовать, но потом, заглянув ей в глаза, понял, что быть поэтом совсем не так уж плохо. Скорее даже очень хорошо. Быстро придя к такому выводу, Сэм улыбнулся.
— Вино сейчас охладится, — сказал он. — Как насчет музыки?
Марси бросила быстрый взгляд на стоявшие на каминной полке часы.
— А когда вернется Ферн?
— Не раньше девяти, — ответил Сэм. — Я хорошо знаю свою дочь и могу сказать, что в ближайшее время она не войдет в эту дверь.
— Да, в Чикаго есть чем заняться, — раздумчиво проговорила Марси.
Держа в руке бутылку, вина, Сэм опустился на одеяло рядом с Марси.
— Ты так говоришь, словно жалеешь о том, что уехала из Чикаго.
— Это правда. Я скучаю по городской жизни. И чем дольше я живу в Эллвуде, тем больше мне не хватает чикагского воздуха, — призналась Марси, думая о Поле и. Айрис. Вот ей совершенно точно никогда не удастся так акклиматизироваться в Эллвуде, как им. — А ты? Ты скучаешь по Чикаго?
В первое мгновение Сэму захотелось увильнуть от прямого ответа и отшутиться. Всем, кто его спрашивал: «И как вам нравится в Эллвуде?» — он давал политически корректный ответ. То есть просто-напросто лгал. Но сейчас лгать не было необходимости. С Марси он мог позволить себе говорить правду.
— Скучаю, — вздохнул он. — Мне не хватает скорости и напряжения. И еще скучаю по своим соседям. Хотя мы всегда дружески относились друг к другу, они никогда не совали нос в мои личные дела. А тут каждый просто считает своим долгом подкорректировать мою жизнь.
— Мне не хватает того же, что и тебе. И еще всего того, чем отличаются большие города. — Взгляд Марси устремился вдаль. — Магазинов, маленьких ресторанчиков и кафе, куда ты можешь войти незамеченным. Мне всегда нравились необычные рестораны и экзотические блюда. Обычно я выбирала что-нибудь самое странное и непонятное и пыталась разгадать, какие ингредиенты туда входят.
— Это значит, ты любишь приключения и авантюры, — с улыбкой проговорил Сэм. — Меня это ничуть не удивляет.
Сэм подумал о сегодняшнем дне — как они бродили по городу, как стояли под прохладными струями душа. Присутствие Марси делало каждую минуту его жизни особенной, неповторимой.
— А какая кухня нравится тебе? — поинтересовалась Марси.
Сэм пожал плечами:
— Я не так уж хорошо разбираюсь в этой области. Когда я пробегаю глазами меню, мне всегда хочется заказать что-нибудь новое, но в результате передо мной снова оказывается мой стандартный набор продуктов.
— Копченая говядина и кусок ржаного хлеба?
Сэм ухмыльнулся:
— Ты уже неплохо изучила меня.
— Иногда каждому из нас полезно выползти из привычной скорлупы, — проговорила Марси странно серьезным тоном.
Одна бровь Сэма вопросительно приподнялась.
— Ты живешь в Эллвуде уже столько недель, но каждое воскресенье ходишь в одно и то же кафе завтракать, — объяснила она. — Более того, я готова поклясться, что ты даже заказываешь одни и те же блюда.
— Но мне нравится еда в кафе при пекарне, — сказал Сэм, пытаясь избежать интонации оправдывающегося школьника. — К тому же ты и сама прекрасно знаешь, что в Эллвуде не так уж много мест…
— Но уж точно не одно, — не сдавала своих позиций Марси.
— Уверен, и тебе тоже нравится определенная рутина, — примирительно улыбаясь, проговорил Сэм. — И не пытайся спорить. Нам всем это нравится. Если же каждый день как езда по гоночной трассе — жизнь становится чересчур тяжелой.
— Ну конечно, ты прав, — согласилась Марси. — От некоторых привычек я бы ни за что не отказалась.
Сэм надеялся, что Марси имела в виду их ночные разговоры. Теперь перед тем, как уснуть, он звонил ей по телефону, и они подолгу разговаривали обо всем на свете. Это уже вошло у них в привычку. Сэм подробно рассказывал ей о том, как у него прошел день, а Марси делилась своими новостями. Зная, что Марси умеет хранить секреты, Сэм иногда рассказывал ей о работе. И она могла дать ему отличный совет, так как неплохо разбиралась в людях и обладала хорошей интуицией.
Сэм, конечно, не верил во всякую эзотерическую ерунду, родство душ и реинкарнацию, но, как бы то ни было, они с Марси были явно настроены на одну волну. И теперь он вдруг начал осознавать, что слышать ее голос перед сном не только вошло у него в привычку, но стало настоятельной потребностью.
— Рутина — это одно, — снова заговорила Марси, словно угадав его мысли, — но застрять в колее — это совсем другое.
— Ты полагаешь, что я застрял в колее?
В голосе Сэма слышалась тревога. Он вдруг с удивлением обнаружил, что для него мнение Марси стало очень важным.
— Мы все застряли в колее, — Марси наклонилась и провела пальцем по его руке. — Что же касается тебя, то, мне кажется, твоя стабильность и неподверженность изменениям — это часть твоей привлекательности.
Ее легкие прохладные пальчики замерли на тыльной стороне его ладони, потом снова побежали вверх к локтю, и Сэм опять почувствовал, как в нем просыпается желание. Но он по-прежнему не хотел торопиться, ему нравилось разговаривать с Марси.
— Значит, ты считаешь, что колея, так сказать, мне к лицу?
Она улыбнулась:
— Я хотела сказать, что стабильность, надежность и искренность — это те качества, которые каждая женщина желала бы видеть в своем мужчине.
На лице Сэма появилась кислая улыбка.
— Со мной, видимо, что-то не так. В нумизматике это называется бракованной монетой.
— Я серьезно, — Марси толкнула его в плечо. — Женщина только тогда отдаст сердце мужчине, когда будет ему доверять.
Сэм замер. Его чувства к Марси становились все глубже и сильнее, и это его несколько пугало. Он не знал, насколько серьезны чувства Марси к нему. И это неведение, страх обнаружить совсем не то, на что он надеялся, приводили его в смятение. Что сейчас она имела в виду, говоря ему о доверии? Может, она пыталась дать ему понять, что полюбила его?
Он порывисто взял руку Марси и поднес ее к губам.
— Знаешь, я так рад, что ты сейчас здесь со мной.
Уголки ее губ поползли вверх, а в глазах появился мягкий свет.
— Я догадалась. Ты всячески старался показать мне это.
Сэм засмеялся и притянул Марси к себе. И в эту минуту зазвучала знакомая мелодия.
— Это Ферн, — сказал он Марси. — Надеюсь, она лишь хочет отсрочить комендантский час.
Сэм достал из кармана телефон:
— Привет, дорогая. У тебя все в порядке?
— Пап, — проговорила Ферн, — тут кое-кто хочет поговорить с тобой.
Ее голос дрожал, и Сэму показалось — нет, он был даже уверен в этом, — Ферн плакала. Стиснув телефон, Сэм глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Сэм, — послышался на другом конце низкий мужской голос. — Это Ларри Красновски.
Сэма обдало холодом. Когда он только начинал свою карьеру полицейского и контролировал улицы южного Чикаго, Ларри был его напарником. Хотя с того времени утекло немало воды, Сэм знал, что Ларри по-прежнему работал в полиции.
— С моей дочерью все в порядке? — Сотни картин одна ужаснее другой промелькнули перед мысленным взором Сэма. — Что случилось? Авария?