Это бы принесло долгожданное облегчение после того жара в груди. Я сделал ошибку, а я никогда их не делал. Вот так оступиться в игре в ножи означает смерть и кровь.
Почти два года мы искали, давали взятки и выслеживали Хагена Штрома. Когда мы его нашли, то стали тщательно работать, чтобы устроить его освобождение из северной морской тюрьмы.
Наши фальшивые бумаги о помиловании были идеальными.
Но однажды ночью он проскользнул сквозь наши пальцы. Как маскарад вообще о нем узнал? Даже будучи в шоке, я мог бы работать и с внезапно нарисовавшимся маскарадом. Проблемы начались, когда она не послушалась. Если бы она сохраняла спокойствие, если бы ушла в конюшню, мне бы не пришлось все еще вести эту проклятую битву.
– Он затих, Това? – шепотом спросил Гуннар, поднимая старый кувшин и делая глоток броана.
– Это всегда плохой знак, – ответила Това. Она скосила свои кошачьи глаза в мою сторону, изучая мой профиль так, как будто я не чувствовал ее взгляда. – Как думаешь, он забыл, что мы здесь?
Я закатил глаза. Учитывая, как сильно народ в регионах дрожал от одного лишь имени Повелителя теней, я думал, что моя собственная клятая гильдия будет проявлять ко мне хотя бы капельку уважения и обожания. Если бы только те, кто распространяет такие жуткие слухи, могли видеть, сколь мало Кривы боялись своего лидера, это едва ли хорошо сказалось бы на моей убийственной репутации.
– Может, расскажешь ему, как я не дал тому старому скидгарду преградить нам дорогу? – продолжал Гуннар, как будто я не стоял с ним рядом. – Я все еще ужасно собой горжусь.
– Ах да. Наш юный принц… у-уф. – Това мрачно посмотрела на Гуннара, когда его локоть впечатался ей в ребра.
– Прекращай уже меня так называть.
Я чуть не рассмеялся. В это мгновение он выглядел совсем как шестнадцатилетний мальчишка, которого я встретил два года назад, когда мы отправились в Северное королевство фейри.
Гуннар мог расщепить волосок кончиком стрелы и, будучи альвером-гипнотиком, обладал способностью заставить человека делать все, чего бы он ни пожелал.
Дар, который я использовал по полной.
Когда наши северные соседи подняли восстание против своего короля, Кривы проголосовали за то, чтобы сплавать к их берегам. Моя гильдия отправилась из чистого любопытства; я же увидел в этом способ набить наши карманы чужеземными монетами.
Если бы я знал, что этот ход выкинет меня на дорогу Хагена Штрома, я бы никогда не поехал.
Все, что касалось Хагена, разумеется, привело бы меня на дорогу к ней. Женщине, которой лучше было бы верить, что я мертв.
Ее поиски мальчика всегда заканчивались разочарованием. Я бы ни за что не показал своего лица.
По крайней мере, таков был план. Наши судьбы переплетались, и я не мог этому помешать. Не был вполне уверен, что хотел этого.
Мужчина должен быть дураком, чтобы рискнуть и самому выпить свой собственный яд. Чтобы сознательно ослабить решимость. Я становился этим самым дураком.
Моей гильдии всегда отдавались приказы не причинять вреда падчерице Дома Штромов. Она не была частью нашего плана по поискам Хагена. Всего лишь альверкой, за которой нужно наблюдать. Так что мы наблюдали. Ждали. Почти целый клятый год мы ждали этого момента, и я позволил Хагену уйти, потому что ценил ее голову выше его.
Нам придется поменять свои планы и начать более опасную игру.
– Остальные на местах? – рявкнул я, разом обрывая перепалку о титуле Гуннара.
– Ой-ой, кто-то сегодня довольно раздражительный, – сказала Това, бросая один из своих орешков мне в голову. Он не попал и приземлился к моим ногам.
– Това, – предупредил я.
– Что? – она поджала губы и смерила меня жестким взглядом. – Очевидно же, что есть что-то, чего ты нам не рассказываешь об этой воровке памяти.
Почему мы здесь, а не преследуем транспорт? Я думаю, что мы – Гуннар сильнее всех – заслуживаем знать.
Она не ошибалась, но я бы ни за что не рассказал ей. Скорее даже, не смог бы. Но правды об этом она тоже не узнает.
– Единственное, чего любой из нас заслуживает, так это продолжать дышать, – сказал я голосом низким и хриплым. – Если вы этого хотите, так доверяйте мне или проваливайте.
Глаза Товы округлились. Я сжимал и разжимал кулаки, раздраженный тем, что плюнул в нее этими словами. Никогда за многие годы я не велел кому-либо из гильдии проваливать.
Несколько биений сердца мы провели, сцепившись взглядами, борясь за то, кто прогнется первым. Гуннар напряженно поежился и медленно, бочком отошел от нас двоих, как будто мы могли скрестить друг с другом клинки.
Наконец Това издала усталый вздох и покачала головой.
– Если тебе без разницы, то я уж лучше не буду разваливать гильдию, – сказала она, и обида в ее голосе лезвием прошлась по скрытым одеждой шрамам на моей спине.