— Мы могли бы уехать, — снова произнесла она, будто сама себе не веря.
— Куда? И на что там жить? И ты что, правда хочешь сказать — вместе?
Она ничего не ответила. Он дважды задал этот вопрос, и оба раза она предпочла его игнорировать.
— Я мало что понимаю в честном труде, — признался он.
— А кто сказал, что он обязательно должен быть честным?
Он оглядел запущенную комнату, где она жила вместе с двумя из своих сестер. Обои у окна отстали, обнажив штукатурку с конским волосом. Два стекла треснули. Холодно так, что от дыхания идет пар.
— Тогда нам придется довольно далеко забраться, — произнес он. — Нью-Йорк для нас закрыт. Филадельфия тоже. О Детройте лучше забыть. Чикаго, Канзас-Сити, Милуоки — все это не для меня, если я не хочу влезть в какую-нибудь банду и начать там с самых низов.
— Тогда — вперед, на запад, как сказали еще до нас. Или на юг. — Она прижалась носом к его шее, сбоку. Глубоко вздохнула. Похоже, она все больше размягчалась. — Нам понадобится начальный капитал.
— В субботу мы с парнями хотим провернуть одно дельце. Ты свободна в субботу?
— Тогда мы и уедем?
— Да.
— Я собиралась в субботу вечером повидаться сам знаешь с кем.
— В задницу!
— О да, — согласилась она, — планируется и это.
— Нет, я о том, что…
— Я знаю, о чем ты.
— Он паршивый тип, — заметил Джо, не сводя глаз с ее спины, с родимого пятна цвета мокрого песка.
Она посмотрела на него с легким разочарованием. Легким, но оттого еще более обидным.
— Нет, он не такой.
— Заступаешься за него?
— Я тебе говорю, что он не такой плохой мужик. Он не мой мужик. Он не из тех, кого я люблю, кем я восхищаюсь и прочее. Но он не плохой. Не надо все время упрощать.
— Он убил Тима. Или приказал убить.
— А Тим что же, зарабатывал на жизнь раздачей милостыни несчастным сироткам?
— Нет, но…
— Но — что? Не бывает хороших и плохих. Просто каждый по-своему пытается пробиться. — Она закурила, потрясла спичку, пока та не почернела, чуть дымясь. — И хватит, черт побери, всех судить.
Он не мог оторваться от ее родимого пятна, ему казалось, что он теряется в песке.
— Ты хочешь и дальше с ним встречаться.
— Не начинай заново. Если мы и правда уезжаем из города, тогда…
— Мы уезжаем из города. — Джо уехал бы и из страны, если бы это означало, что больше до нее не дотронется ни один мужчина.
— Куда?
— В Билокси, — ответил он и тут же понял, что это и в самом деле неплохая мысль. — У Тима там было много друзей. Я с ними знаком. Они занимаются ромом. Альберту поставляют товар из Канады. Он специализируется на виски. Так что если мы будем держаться побережья залива — Билокси, Мобайл или даже Новый Орлеан — и если мы сможем подкупить нужных людей, то, может, все и обернется хорошо. Это страна рома.
Она немного подумала над этим. Всякий раз, когда она вытягивалась на постели, чтобы стряхнуть пепел с папиросы, по родимому пятну словно проходила рябь.
— Я должна с ним увидеться на открытии нового отеля. Это на Провиденс-стрит, знаешь?
— «Статлер»?
Она кивнула:
— Там собираются поставить радио в каждый номер. А мрамор привезли из Италии.
— И что?
— Он там будет со своей женой. Хочет, чтобы я пришла, ну не знаю, видно, потому, что его это возбуждает: видеть меня, когда он идет под ручку со своей женушкой. А потом он на несколько дней уезжает в Детройт вести переговоры с новыми поставщиками, я точно знаю.
— Ну и что же?
— Ну и вот, это нам даст как раз столько времени, сколько нужно. Когда он начнет меня искать, у нас уже будет фора в три-четыре дня.
Джо поразмыслил над этим.
— Неплохо, — признал он.
— Я знаю. — Она снова улыбнулась. — Как, сможешь уладит все дела и в субботу прийти к «Статлеру»? Например, часов в семь?
— Конечно.
— Значит, едем, — отозвалась она и поглядела на него через плечо. — Только больше не говори, что Альберт плохой. Если бы не он, мой брат сидел бы без работы. А прошлой зимой он моей матери купил пальто.
— Ладно-ладно.
— Я не хочу ссориться.
Джо тоже не хотелось ссориться. Всякий раз, когда у них случались ссоры, он проигрывал, и всегда оказывалось, что он извиняется за то, чего даже не совершал, чего даже и не думал совершать. Извиняется за то, что не делал того или этого, что не думал делать того или этого. Та еще головная боль.
Он поцеловал ее в плечо:
— Тогда мы не будем ссориться.
Она взмахнула ресницами: