– Именно этого я и ждал от вас, – прервал меня Амброз.
– Что ж, доктор Амброз, если вы решили взять себе псевдоним мифического волшебника, то должен признать, что в данном случае вы ничуть не ошиблись.
– Мифического! – Он смерил меня недовольным взглядом. – Легендарного! Сэр Гальфрид мог перепутать кое-какие даты, но, по крайней мере, все, что рассказал ему я, было правдой. Нет-нет, не говорите всякие глупости. – Он отмел сигарой все мои возражения. – Я не стану более длить ваше невежество. Я называю себя Амброзом, потому что мне не нравится упадочнический латинизм Амброзиуса, но на самом деле я и есть Мерлин! Что вы на это скажете?
Его голос достиг возбужденного пика, когда он сделал театральный жест сигарой.
Я пыхтел своей сигарой, не в силах произнести ни слова, так как был совершенно ошарашен. Ха – Мерлин. Да он просто сумасшедший. И все же…
– Я вам верю, – благодушно объявила Тейф.
– Это потому, моя дорогая, – сказал Амброз, – что вы выросли в грубом и жестоком мире, где один тот факт, что человек продолжает жить день за днем, уже считается чудом. Вы способны принять истину, в какой бы личине она вам ни явилась. А наш друг Хоккер настолько пропитан высокомерным рационализмом своего времени, что может мысленно осудить вдруг появившегося перед ним мастодонта лишь за то, что тот не носит галстук.
– Вообще-то говоря, – сказала Тейф, – я просто подумала – почему бы и нет? В этом не меньше смысла, чем в каких-нибудь других вещах, с которыми мы уже сталкивались.
– Но послушайте! – взорвался я. – Как это вообще возможно? Даже если такая личность, как Мерлин, и существовала много веков назад, то как вы-то можете быть Мерлином? Я имею в виду… прежде всего вашу наружность.
– А с какой это стати человек, наделенный таким могуществом, как я, должен стареть? Я уже был стар, когда Англия представляла собой всего лишь голые скалы, омываемые морем. – Взгляд Амброза, казалось, пронзал меня насквозь и уходил куда-то в громадное хранилище памяти. – Верьте моим словам. Я – тот самый, кого называют Мерлином, хотя и это имя не является моим старейшим и вернейшим. И перестаньте сверлить меня этим вашим скептическим взглядом – что еще вам нужно увидеть, чтобы принять истину?
Басовитая напряженность в его голосе деморализовала меня. И разве было у меня какое-то иное объяснение того нераспутываемого клубка, в котором я оказался? Не было у меня никакого другого объяснения, кроме разве что моего собственного неожиданного сумасшествия.
– Я соглашусь с достоверностью ваших утверждений относительно вашей личности, но условно, – сказал я. – Хотя бы в качестве обоснования вашей истории.
Он еще раз окинул меня своим пронзительным взглядом, после чего откинулся на спинку стула и продолжил.
– Существует некая духовная сила, – начал он спокойным голосом, – присущая английской крови и почве. Воплощение наивысших западных ценностей. Эту силу, конечно, время от времени искажают или очерняют. Масса этой шовинистической дряни, совершаемой от имени империи, ничуть не украшает английское племя. И все же это всего лишь временный провал в памяти. Власть сохраняется, пусть она при этом шлифуется или подвергается небрежению. И у меня есть интерес, назовем это так, сохранить эту власть. Потому что, если она умрет, мир станет темнее и погрузится в насилие. И я останусь в одиночестве на лике Земли. А сегодня, как и не раз в прошлом, этой духовной силе грозит уничтожение.
– Вы имеете в виду морлоков, – вставил я. – Значит, они существуют в реальности?
– Я видела их, – сказала Тейф.
– Верно, верно, – кивнул Амброз. – И в этом главным образом и состояла цель ваших жестоких испытаний. Я не мог придумать никакого другого способа убедить вас в том, что дела обстоят именно так, как я рассказывал вам во время нашего первого разговора в тот вечер в тумане. Машина времени существует, и она попала в руки морлоков.
– А наш хозяин в тот вечер? – спросил я. – Изобретатель машины времени?
– Боюсь, он мертв. Он думал, что винтовки и коробка спичек будет достаточно, чтобы утвердить свою волю в далеком будущем. К несчастью, как я вам уже говорил, первые морлоки, с которыми он столкнулся, были самыми неустрашимыми из этого племени.
– А сейчас они втайне захватывают наш сегодняшний Лондон и всю Англию. – Хотя внешне я оставался спокойным, за моим спокойствием таились страх и отвращение, которые были вызваны в моем сердце этими словами.
– Все так, – сказал Амброз. – Создатель машины времени разбирался в своем изобретении куда хуже, чем ему думалось. Переместившись из нашего времени во времена морлоков, он создал канал, выйти из которого теперь невозможно. Морлоки, обзаведясь этим новым устройством, могут путешествовать только в наше и ни в какое другое время. Они могут предпринять вторжение через эту единственную точку в их прошлом – в наш тысяча восемьсот девяносто второй год.