Амброз допил остатки «Латура» из бокала, встал, уронил на столик несколько купюр и последовал за своим двойником из ресторана.
Но не успела моя рука дотронуться до дверной ручки, как пламя охватило дверь. Артур, Тейф и я отпрянули назад. Неестественно яркий, всепожирающий жар пламени говорил сам за себя.
– Слишком поздно! – воскликнул я. – Мерденн атакует!
– Окно, – сказала Тейф. Она отпустила руку Артура, оттолкнула массивное кресло к стене, подняла его и швырнула в стекло окна, разлетевшееся сверкающими осколками. Я сорвал со стены одну из длинных портьер и один ее конец привязал к пустой теперь оконной раме.
Словно по старой привычке, командование принял на себя Артур.
– Ты первый, – сказал он мне. – Я не смогу спуститься без помощи.
Радуясь возможности скрыться от удушающего жара – одна стена была почти целиком охвачена пламенем, – я перешагнул через подоконник и стал быстро спускаться по портьере. Не добравшись до земли нескольких футов, я отпустил материю и пролетел вниз.
Артур сбросил мне запеленатый Экскалибур, потом, отчасти перебирая руками, отчасти скользя, спустился сам. Я поймал его и не дал упасть, когда он решил пролететь последний фут по воздуху. Тейф спустилась всего лишь наполовину, когда узловатый конец загорелся и портьера оторвалась от рамы. Она в дожде искр тяжело упала на спину.
Я помог ей подняться на ноги, и она кивнула, как бы говоря, что с ней все в порядке. Втроем мы поспешили прочь от ада, в который Мерденн превратил свою клинику в тщетной попытке уничтожить нас. За нашими спинами стали рушиться стены здания, посылая волны удушающего жара по освещенному красным пламенем пожара газону.
– Сюда! – позвал нас голос, пересиливший гул толпы, собравшейся у железной ограды. Я увидел Амброза, посылающего нам сигналы, и показал на него Артуру и Тейф. Мы направились к тому месту, где стоял Амброз, и вскоре нас от него отделяли только металлические прутья ограды.
Толпа добросердечных молодых лондонцев, всегда готовая поучаствовать в любом волнительном событии, просовывала руки между прутьями решетки, и мы, ступая на них, добрались до верха. Один за другим мы спустились в толпу, а потом нами завладел Амброз, снова сколотивший нас в группу. Мы стали удаляться от этой адской сцены, когда кто-то из веселой толпы крикнул мне: «Эй, приятель, ты забыл свою вещицу!» И кинул мне спеленатый Экскалибур над головами своих друзей. Я поймал его, прокричал в ответ слова благодарности и поспешил за остальными.
5. Современные стратегии
Это был голос того, кто придумал, как прогнать саксонские армии от берегов Британии. В неотделанном замке, в полутемной крепости из вытесанных вручную камней этот голос отдавал приказы, произносил слова поддержки своим генералам и товарищам. А вне стен замка этот голос поднимал в бой простых воинов, которые, несмотря на низкий ранг, тоже были его товарищами, приводил их в состояние боевой готовности, которое было подобно истинному и убийственному острию клинка с рунами, поднятому рукой в шрамах, чтобы сверкнул на солнце тех героических дней пятого века.
Теперь этот голос звучал слабее, стал голосом старика, усталого, обессиленного зловредными стараниями нашего врага. В плохо освещенном винном погребке близ речных доков, куда привел нас Амброз, я, сидя и слушая, пытался сопоставить у себя в уме старика, которого спасли мы с Тейф, с древними героическими легендами, глубоко вросшими в английскую почву, в сам английский дух. Неужели это и есть Артур, защитник Британии? Даже теперь, после всего, что я видел, после всего, что я перенес, сомнения все еще грызли мое сердце. Насколько же противным всему человеческому были подлости, совершенные Мерденном, если они могли создать такое помутнение в моем мозгу. Я перенес свое внимание от темноты, которую нес в себе, на моих товарищей.
Все уже оставили притворное «генерал Морс-мир», в отличие от псевдонима, который продолжал цепляться к существу, кого правильнее было бы называть Мерлином. Возможно, это указывало на некие особенности, присутствовавшие в характерах двух этих фигур – воина до мозга костей и изобретательного волшебника.
Артур двумя руками поднял кружку пива и отпил несколько глотков. Недавний побег значительно ослабил его, пугающе ослабил. Он осторожно поставил кружку на стол и продолжил свой рассказ.