Я быстро исчерпал свои силы, поскольку их в немалом количестве приходилось тратить, чтобы оставаться на плаву в холодной воде, в мокрой одежде, которая тянула меня на дно, как и Экскалибур, привязанный к моей спине. А потому я решил приблизиться к субмарине. Может быть, морлоки, управляющие лодкой, почувствовали, что их миссия выполнена, утопив нас и нашу лодчонку. Может быть, мне удастся ухватиться за один из лучей субмарины и остаться при этом незамеченным и набраться сил, прежде чем лодка вернется в подводное положение. А если она так и не погрузится, то я, может быть, прибуду вместе с ней в порт ее базирования, где бы он ни находится.
Других планов у меня не было, только слабенькая искорка надежды еще тлела благодаря запеленатому мечу, прикосновение которого чувствовала моя спина между плеч. Притом что мощь Экскалибура уменьшилась, меч все же заряжал меня мужеством наших героических британских предков, а также моих потерянных товарищей. Я не мог себе позволить утонуть вместе с мечом в сточных глубинах подземного моря, пока у меня остается еще хоть кроха мужества. Я поплыл к субмарине, стараясь двигаться бесшумно, а потому греб, не поднимая рук над поверхностью.
Вскоре я уцепился за один из ее плавников около ватерлинии судна, мне даже удалось усесться на этот выступ в теле лодки, так что в воде оставалась лишь самая нижняя часть моих ног. Я прижался ухом к корпусу лодки, и мне удалось услышать звуки изнутри – скрежет и топот. Я решил, что это шаги морлоков и бесконечное биение и стуки двигателя субмарины. Из отверстия в нескольких ярдах от меня произошел мощный выброс пара, и я порадовался его теплу. Я почувствовал, как кровь и жизнь возвращаются в мои замерзшие конечности. Хотя мои перспективы не улучшились ни на гран, в мое иррациональное сердце проникла еще чуточка надежды.
Субмарина ни на дюйм не двинулась с того места, в котором она вынырнула на моих погибших товарищей и на меня. Кажется, внутри субмарины что-то случилось? Торопливые звуки, проникавшие сквозь металл в мое ухо, стали более лихорадочными, шаги грохотали от носа к корме и назад. Различные пропеллеры и плавники стали то погружаться в воду, то появляться на поверхности. Тот плавник, на котором сидел я, немного наклонился, но тут же выровнялся, что позволило мне остаться на нем. Издалека субмарина, вероятно, производила странное впечатление и напоминала собой гигантскую морскую черепаху, которая утратила способность координировать движения своих конечностей.
Мои быстро усиливающиеся подозрения относительно происходящего внутри субмарины заставили меня пересмотреть мои планы. Мне удалось не утонуть, уцепившись за субмарину, но ни мои потерявшиеся товарищи, ни перевернутая лодка, ни какая-либо безопасная точка, куда я мог бы поплыть, так и не появились. Субмарина не подавала никаких признаков намерения высадиться на берег, и, возможно, ей самой грозила опасность. Изнутри доносились разнообразные шумы, вызывающие ассоциации со скрежетом металла в больном механическом пищепроводе, а я взвешивал мои шансы.
Наконец, скорее от отсутствия идей получше, чем из каких-либо иных соображений, я начал понемногу пробираться куда-нибудь повыше. У меня было некое туманное представление о люке, заглянув в который я получу более ясное представление о том, что происходит внутри. Я понятия не имел, в каких целях я смогу применить полученное таким образом знание.
Используя в качестве опор и рукояток различные плавники и пропеллеры, я добрался до места, в котором смог лечь, вытянувшись на округлой поверхности между двумя горящими огнями, которые мы и увидели из лодки в воде. Мои расчеты оказались верны, по крайней мере, частично. Сквозь узкий вентиляционный ход, оснащенный крышкой, которая явно закрывалась при погружении, я отчетливо слышал голоса морлоков внутри. Они повышали в споре свои резкие нечленораздельные голоса – это мне было ясно, хотя ни одного слова разобрать я не мог. Внизу подо мной раздавались залпы издевок, обвинений, презрения и других вокальных страстей.
«Неужели мятеж расколол их ряды?» – недоумевал я. Их яростные препирательства явно не собирались терять накал, а хаотические подергивания субмарины тем временем продолжались. Быть может, вдруг родилась у меня дикая надежда, между ними завяжется схватка, которая приведет ко всеобщей бойне, и я останусь единственным живым обитателем субмарины. Я выбросил эту мысль из головы; надежды такого рода были совершенно оторваны от действительности.