– Вы это знаете не хуже нас, – нараспев произнес Клэггер.
– М-м-м… Чтобы не было никакого недопонимания. Здесь, внизу, все представления немного… м-м-м… путаются. – Старик рассмеялся и ткнул меня своим костлявым локтем под ребра.
– Откровенно говоря, – ровным тоном ответил я, – я все-таки понятия не имею, где нахожусь и что буду здесь делать. Насколько я понимаю, вы тоже знакомы с доктором Амброзом. И вы ведь просветите меня, как это сделал бы он, правда?
– Всему свое время, всему свое время, – сказал Фелкнап. – Вам предстоит узнать о многом, молодой человек, и, если я что-то и помню из моих эдинбургских лекций, так это вот что: не излагай быстрее, чем тебя могут воспринять. Мужайтесь, мой друг; все получит объяснение в ближайшем будущем. Но, прошу вас, спуститесь сюда. Насколько мне известно, они вот-вот собираются набросить свои захватные крюки на субмарину, и я хочу убедиться, что они все сделают как надо. Идем.
И мы втроем двинулись за Фелкнапом по крошащейся кирпичной кладке.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тейф.
– Неплохо, спасибо, – сказал я. – Тем, что я все еще ношу голову на плечах, я обязан толь-ко вам.
– Проехали. И пока не расслабляйся. Здесь вовсе не безопасная гавань.
– Что вы имеете в виду?
Она отвернулась, но я успел отметить мрачное выражение на ее лице.
– Просто будь поосторожнее, ладно?
– Смотрите. – Фелкнап, шедший впереди, остановился и показывал худой рукой на какую-то удаленную точку в воде. – Они ее как раз и доставляют.
Я посмотрел, куда указывал старик, и увидел маленькую флотилию лодок, возможно, ту самую, которая покончила со злополучными морлоками. На моих глазах люди в лодках тянули многочисленные канаты, которые уходили в темные воды. Наконец на поверхности в кольце лодок появился овальный верх корпуса субмарины. По металлическим пластинам струились водяные ручьи, а еще несколько человек набросили на выступы в корпусе субмарины дополнительные захватные крюки.
– Хорошо, хорошо, – бормотал Фелкнап. – Отлично работают эти ребята.
Неожиданно погруженный в воду корпус субмарины сместился, и несколько крюков с канатами сорвались с корпуса. Огромный невидимый корпус под поверхностью наклонился и потащил за собой веревки, выдернув их из рук людей. Несколько крюков, в отчаянии брошенных на корпус, не нашли на нем опор. Уходящий на глубину корпус вырвал оставшиеся веревки из рук тех, кто еще пытался его удержать.
– Жаль, – понурил голову Фелкнап. Его исковерканное годами тело разочарованно согнулось еще больше. – Полагаю, они сделали все, что могли. В здешнем климате довольно затруднительно хранить веревки в хорошем состоянии – их съедает влага и гниение. Но субмарина для нас серьезная потеря. Она была лучшей из всех атлантидских артефактов в Большом Треше. – Он вздохнул, с сожалением глядя на то место, где она исчезла. Лодки развернулись и поплыли к берегу, на котором стояли мы.
– Простите, – сказал я. – Но правильно ли я вас понял? Вы сказали «атлантидских»?
– Ах. Да. Определенно. – Он кивнул для вящей убедительности. – Это изделие было довольно древним, уверяю вас.
– Но… Атлантида? Я понятия не имел…
– Конечно, не имели, молодой человек. Как и большинство образованных людей, я тоже считал историю Атлантиды собранием ничем не подкрепленных легенд и путаных ссылок на другие части мира. Но это было до того, как я попал сюда и обнаружил свидетельства противного.
– Субмарину? – спросил я.
– Гораздо больше, – сказал Фелкнап. – Поверьте, мой юный друг, вы сейчас стоите на части Атлантиды. Или по меньшей мере на ее дальнем форпосте.
– Но я думал… думал, что это место называется Мир потерянной монетки или как-то в этом роде.
– Да, – сказал Клэггер. – Именно так я вам и сказал, и именно так называют это место трешеры. Потому что они слышали об этом месте и считают, что именно сюда приносит все монетки и всякие ценные вещи, которые никто не находит. И только несколько старейших и мудрейших трешеров, действующих в сточной системе Лондона, знают, что именно здесь таится.
– И что же? – спросил я.
– Значит, так, – сказал Фелкнап, – в такой мрачной среде вы можете не поверить тому, что я расскажу, но поблизости есть место, где мы можем поговорить в более приятной обстановке. У меня найдется и несколько спасенных бутылок мальвазии, которые помогут прояснить несколько насущных проблем. Экскалибур тоже хранится в надежном месте. Прошу? – Он показал на один из освещенных факелами туннелей, выходивших на берег.