Небеса темнели, и мы прошли короткое расстояние до берега Темзы, чистые воды которой теперь пахли свежестью, в отличие от задушенных промышленными отходами вод в мои дни. У маленькой пристани нас ждало небольшое суденышко, на котором мы направились к Ла-Маншу. Пока наше судно рассекало воду, я отвернулся от злорадных физиономий наших тюремщиков и поднял голову к небу. За прошедшие века звезды неторопливо изменили свое положение. Ни одно из знакомых мне созвездий не сохранило прежнего своего вида в небесах. Они ушли, затерявшись в океане времени. Тейф рядом со мной перевесилась через фальшборт и сплюнула в воду.
Я заснул, прислонившись спиной к фальшборту, и проснулся, только когда мы достигли берегов Европейского континента, где вновь пересели – теперь на поезд, довольно похожий на привычные мне поезда. Но мотор у локомотива был все такой же – гудящий. Меня с Тейф разместили в купе с двумя узкими койками.
– Расслабьтесь и отдохните, дорогие друзья, – сказал полковник Налга, закрывая дверь в наше отделение. – Вам предстоит долгое путешествие.
Когда я попробовал открыть дверь, она оказалась запертой снаружи. Окна тоже были перекрыты тяжелой металлической пластиной, оставив только щель для вентиляции внизу.
– Параноидальные ублюдки, – сказала Тейф. – Что там такого важного, чего нам, по их мнению, не следует видеть?
– Я подметил, что, как и у большинства злодеев, у морлоков есть склонность к избыточному засекречиванию. «Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним».
Я лег на одну из коек и закрыл глаза. Покачивание набравшего скорость поезда убаюкивало меня. Через несколько минут я вновь погрузился в прерванный сон, который начался, когда мы пересекали канал.
Со мной говорил доктор Амброз, но я его не видел. Все, что я мог разобрать вокруг, это бесконечные перемежающиеся белые и черные квадраты, как на шахматной доске. Я стоял в одном из этих квадратов, а вдали маячили другие фигуры, темные и таинственные. «Страх – пособник поражения, – прозвучал голос Амброза. – Не опускай рук, и обретешь меч».
– Успокойся, Хоккер! Не дергайся и ляг нормально. Господи Иисусе, ты что – не спишь?
Я открыл глаза и увидел перед собой озабоченное лицо Тейф. Она упиралась руками в мои плечи, прижимая меня к кушетке.
– Что? Что случилось? – хриплым голосом спросил я.
– Где ты был? – спросила она. – Ты метался по койке и кричал: «Какой меч? Какой?» До смерти меня напугал. Что это было такое?
– Я… я не знаю. – Клеточный ландшафт уплывал прочь из моей головы. – Мне показалось, что я слышу… Нет, ничего. Его уже, вероятно, давно нет.
Тейф несколько секунд смотрела на меня, потом вернулась на свою койку. Я лежал без сна, слушая, как поезд мчится сквозь ночь.
До конца путешествия нам принесли еще две порции лепешек и воду. За пределами закрытого купе прошел полный день – или два? – потому что, когда полковник Налга и морлокские охранники пришли за нами и мы покинули поезд, снова стояла ночь. Перед выходом нам дали теплые пальто и шапки на меху, какие носили и наши тюремщики. Причина такого одеяния стала понятна, как только мы вышли из вагона.
На нас сразу налетел порыв студеного ветра, швырнувший в лицо целую горсть острых, кусачих кристаллов. Мы плотнее закутались в новые одеяния, и морлокское сопровождение взяло нас в кольцо.
– Что это за место? – спросил я, перекрикивая рев ветра, полковника Налгу. Видел я только снег и черноту.
– Мы проделали немалый путь, мистер Хоккер, – прокричал в ответ Налга. – Гораздо больше, что вы можете себе представить. Этот район расположен в месте, известном вам как Германия, близ горного массива, называемого Циллерталь. Климат тут значительно изменился вследствие сползания ледника Шлейгейс.
Германия! Даже несмотря на стужу, мороз подрал меня по коже, когда я услышал это откровение. С какой целью морлоки привезли нас сюда? Эта загадка, казалось, превосходила все другие, с которыми мы столкнулись к этому часу.
– Бога ради, – сказал я, – да что тут вообще может быть?