Рандер влетел на кухню почти одновременно с актрисой и Калвейтом, которые прибежали туда с противоположной стороны. Гирт увидел, что Улас, открыв люк, ведущий в небольшой погребок под кухней, стоя на одном колене, растерянно смотрит вниз. Вокруг него сгрудились Расма, Алберт, Дина Уласе и Калвейт. Рандер легонько отодвинул Алберта и через плечо Уласа заглянул в погреб.
Юрис лежал на земле лицом вниз. В слабом свете, проникавшем в погреб из кухни, вокруг его головы смутно виднелось темное пятно и осколки стекла.
В зале Рекс Хилдс, поставленный на полную мощность, запел заздравную «кенгратьюлейшенз энд селибрейшенз…». За спинами столпившихся послышались шаги, исполненный любопытства вопрос Ирены: «Что там?» И вслед за ним истошный вопль.
Рандер невольно оглянулся. Ирена стояла, прижав тыльную сторону ладони к открытому рту, в ее вытаращенных глазах застыл ужас. Вздернутые брови Дины Уласе выражали удивление. Расма была бледна, как полотно, Алберт выглядел еще мрачнее, чем обычно. А невозмутимый Калвейт так пожелтел, что казалось, его вот–вот вытошнит.
– Минуточку! – Гирт тронул Уласа за плечо, еще раз быстро обвел всех взглядом. – Врача, кажется, среди вас нет?… Ну, конечно. Пропустите, пожалуйста! – сказал он мужу актрисы, который обернулся к нему в полном замешательстве.
Улас поднялся, и Рандер встал на крутую стремянку. В тот же миг всеобщее оцепенение как рукой сняло, и гости заговорили почти все разом.
– Упал, – угрюмо буркнул Алберт.
– Какое несчастье! – тихо произнес Калвейт.
Улас, к которому вернулась если не вся, то, по меньшей мере, часть его обычной самоуверенности, сообщил:
– Теперь я вспомнил – Юрис обмолвился в зале про какое–то домашнее вино и вроде бы сказал, что пойдет его искать.
– Он, кажется, здорово расшибся, – озабоченно сказала актриса.
– О боже! – прошептала Ирена.
Радиола в полном экстазе распевала «кенгратьюлейшенз энд селибрейшенз», и хотя Гирту все эти заздравные вопли и пожелания счастья мучительно действовали на нервы, он не мог остановить их сейчас.
Он склонился над пострадавшим и зажег карманный фонарик. Увидел кровь, которая смешалась с какой–то жидкостью из разбитой банки, рану в затылке и тут же осознал то, чему не хотел верить.
Гирт схватил Инсберга за запястье.
– Вон на лестнице перекладина сломалась! – рассуждал наверху Улас. – Потому и свалился.
– А падая, задел банку, которая угодила ему в голову, – раздраженно добавил Алберт.
– Какое несчастье!… – повторил Калвейт. И задумчиво, словно про себя, добавил: – Он и выпил немало. Больше, чем обычно.
– Ну, как он там? – громко спросила актриса. – Не нужно ли помочь?
Рандер не ответил, отпустил руку Инсберга, осторожно повернув его голову, проверил рефлексы глаз; затем медленно встал.
В кухне внезапно наступила полная тишина, которую еще больше подчеркивал долетавший из зала грохот музыки. Рандер обернулся, посмотрел вверх и сказал:
– Он мертв.
Тишина длилась еще несколько секунд, затем ее разорвал панический крик Ирены:
– О боже, не может быть!
Ее начало трясти, и она разразилась истерическими рыданиями. Уласе, заметно побледневшая, но как всегда выдержанная, крепко взяла ее за руку.
Рандер снизу видел их всех в квадрате люка словно в витрине. Улас, несомненно, был взволнован, хотя и старался этого не показывать. Алберт почему–то выглядел разъяренным. Полный Калвейт, казалось, был близок к обмороку.
– Нет, я не могу, – хрипло прошептал он. – Я… мне нехорошо.
Калвейт отошел в сторону. Гирт услышал, как он опустился на табуретку.
В эту минуту на кухне прозвучал мягкий бабистый голосок Зирапа:
– Что тут происходит?
– Юрис разбился, – сухо сообщил Улас.
– Хе! – не то воскликнул, не то захихикал Зирап и произнес с упреком: – Что за глупые шутки!
Его шаги приблизились к люку, и в следующий миг Рандер увидел хлипкого мужичонку в проеме. Глянув вниз, Зирап сжался, секунду–другую как–то растерянно моргал, и Гирт с удивлением отметил, что левый глаз у Зирапа опух, а под ним виднеется свежий синяк.
– Пустите! – внезапно рванулась Расма. До этого она стояла неподвижно, крепко стиснув зубы, и только кончики сжатых пальцев слегка подрагивали. Оттолкнув стоящих рядом, она спустилась вниз.
В погребе она повернулась к Гирту и чуть ли не враждебно спросила:
– Откуда вы можете знать, что он…? Вы ведь в конце концов не…
Протиснувшись мимо Рандера, Расма склонилась над мужем.
Гирт промолчал. Он хорошо понимал, что творится с Расмой. Разумеется, Рандер не был врачом, даже не учился в медицинском институте, как она. Тем не менее, чтобы констатировать смерть, опыта у него, к сожалению, было куда больше, чем у нее.