Рандер записал в блокноте «Ирена Алберта» и поднял на нее взгляд. Темно–карие глаза Ирены трепетали, пальцы нервно крутили браслеты – узкие серебряные кольца на запястье левой руки. И опять он задался вопросом: почему она так волнуется? Неужели только из–за своей чрезмерной нервозности? Или ее страх вызван другой причиной?… Чтобы не пугать ее еще больше, Гирт старался задавать вопросы как можно более ласковым голосом. Выяснив, что ей тридцать – он дал бы ей на несколько лет меньше – и получив подтверждение, что она работает на почте, Гирт спросил:
– Что бы вы могли сказать о своих отношениях с Юрисом Инсбергом?
– Я? – Ирена вдруг дернулась, словно ее кто–то неожиданно толкнул в спину, напряглась, как струна, и какое–то мгновение смотрела на Рандера в полной растерянности. – Почему вы…
– Очень просто, – спокойно объяснил Гирт. – Я спрашиваю, в каких отношениях вы были с Инсбергом?
– В каких?… Никаких! Это… это неправда!
– Что неправда? – спросил Гирт, немало удивленный.
– Я ничего не знаю! – громко воскликнула Ирена. Видно было, что еще немного, и она опять расплачется. – Оставьте, пожалуйста, меня в покое!
– Ну почему сразу так резко? – миролюбиво сказал Рандер. – Не надо волноваться. Мы ведь можем поговорить обо всем спокойно. Конечно, несчастье с Юрисом всех нас выбило из колеи, но, я думаю, вы понимаете, что долг каждого из нас помочь выяснить… – Гирт незаметно наблюдал за перепуганной женщиной и силился понять ее странное поведение. Несомненно, она что–то утаивала, но что? – Вы мне, например, можете сказать, сколько времени вы знакомы с Юрисом, разве не так?
Ирена, казалось, немного успокоилась, хотя поза по–прежнему оставалась напряженной.
– Несколько лет, – наконец несмело ответила она.
– Прекрасно. А с другими гостями этого вечера?
– Они мне совершенно чужие. Мы знаем только Уласов. И то очень мало.
– Если я правильно понял, сказанное вами относится также и к вашему мужу? Он тоже не знает остальных?
– Насколько мне известно, – нет.
– Значит, все чужие, за исключением Уласов… Между прочим, сколько Алберту лет?
– Моему мужу? – Ирена удивленно подняла брови. – Тридцать пять.
– И где он работает?
– В радиоремонтной мастерской. И еще в школе. Ведет кружок.
– Какой?
– Точно не знаю. Каких–то там юных техников.
– И кто он в этой мастерской?
– Как – кто?
– Ну, что он там делает?
– Чинит радиоприемники, разумеется! Что же еще!
– Ах вот как! – Гирт улыбнулся и как бы между прочим пояснил: – Я, видите ли, почему–то вообразил, что ваш муж – ученый. Он ведь учился в аспирантуре и писал диссертацию?
Ирена покраснела, секунду–две смущенно молчала, затем сказала:
– Да, это было когда–то… Теперь нет.
По выражению ее лица Рандер догадался, что больше обсуждать этот вопрос пока не стоит, и изменил тему.
– Алберт всегда такой… угрюмый?
Ирена пожала плечами:
– Почти всегда.
– И как он ладил с Юрисом?
– Как… – Ирена еще больше смутилась. – Не знаю.
– Не может быть.
Она потупилась и снова замолчала.
– Вы можете спросить его самого, – через какое–то время проговорила она.
Гирт невольно улыбнулся.
– Это я уже сделал… Ну, ладно. Расскажите мне, пожалуйста, о своих действиях после того, как вы последний раз встретили Инсберга!
– Действиях? – Ирена вытаращила глаза. – Каких действиях?
– Ну, где вы были, что делали, куда ходили, с кем разговаривали… и так далее.
– Кто же все это может вспомнить!
– Все–таки постарайтесь! Может быть, начнем с самого начала. В последний раз вы с Юрисом встретились здесь, в этой комнате, так?
– Да. Он вошел и… – голос Ирены дрогнул, и она осеклась.
Гирт выждал, потом тихо спросил:
– Вошел и дальше что?
– Вошел и сказал, чтобы я… он был очень пьян и звал меня с собой на кухню, чтобы я помогла принести вино. Но я сказала, что… я не хотела идти, и он ушел…
Ирена прикусила нижнюю губу, тыльной стороной ладони стерла со щек слезы и резко тряхнула головой. Рандер дал ей время успокоиться. Потом спросил:
– Значит, Юрис вышел, а вы остались тут. Чем вы тут занимались?
– Смотрела журнал.
– Потом?
– Потом вошел этот… здоровый дядя.
– Калвейт.
– Да.
– В котором часу?
– Примерно без десяти девять.
– И после этого?
– После этого я вернулась в зал. Калвейт тоже. Он там остался, а я пошла дальше.
Не дождавшись продолжения, Гирт спросил:
– В зале был кто–нибудь, когда вы там появились?
– Кажется, только Вилис. Он крутил радио.
– А вы куда направились из зала?
– Я… вышла покурить.
– Покурить? Куда?
– В пустую комнату, напротив, через коридор.
– Почему именно туда? Тут сегодня все курят где попало!
– Да, но мой муж… он терпеть не может, когда я дымлю. Такой скандал подымет, не дай бог. Вы только, пожалуйста, ничего ему не говорите. Я очень прошу!
– Постараюсь… А вы продолжайте, пожалуйста!
– Потом я поднялась в спальню.
– Зачем?
– Мне нужно было к зеркалу. – Заметив, что Рандер бросил взгляд на зеркало, висевшее рядом с книжной полкой, Ирена добавила: – То, наверху, гораздо больше.
– Понимаю.
– После этого я опять спустилась в зал. И больше никуда не отлучалась.
– Хорошо. В котором часу все это происходило?
– Ой, мамочки, откуда же я могу это знать?!
– Ну приблизительно?
– Понятия не имею… Десятый час был наверняка.
– Скажите хотя бы, сколько минут вы отсутствовали?
– Минут пять, может быть.
– Кого вы нашли в зале, когда спустились вниз?
– Своего мужа, Расму… Калвейт тоже там был. Да, и Вилис – он как раз выходил, и мы встретились чуть ли не в дверях. Вскоре после этого пришел Улас.
На лбу у Рандера обозначились прямые складки. Вот и Ирена засвидетельствовала то же самое – Улас присоединился к компании после того, как ушел Зирап. И не только это! Гирт быстро перевернул назад несколько страничек. Так и есть. Появилось новое и еще более кричащее противоречие!
Для полной ясности Гирт поинтересовался:
– И что он делал в спальне, когда вы туда вошли?
– Кто? – Ирена снова вытаращила глаза.
– Улас.
– Улас… в спальне? – От удивления она забыла закрыть рот.
– Разве вы там были не вместе?
– Да нет же! Я была совершенно одна!
– Вот как!
Путаница увеличилась. И, очевидно, путал или сознательно хитрил именно Улас. Его рассказ о том, что он курил в спальне, не подтверждался свидетельствами ни Ирены, ни Зирапа.
– Значит, совершенно одна… Но может быть, кто–нибудь вас видел?
– Не думаю, – ответила Ирена настолько беспечно, что Гирт не вытерпел и сказал:
– Жаль…
– Почему это?
– Выходит, что у вас нет алиби.
– Нет чего?…
По мере того как смысл его слов доходил до ее сознания, Ирену охватывало все более сильное волнение – лицо медленно наливалось кровью, грудь начала вздыматься быстрее, наконец, запинаясь, она выдавила:
– Вы хотите сказать… Думаете… Я – Юриса?…
Уголки ее губ задергались. Гирт испугался, что сейчас последует новый взрыв истерического смеха, и поспешно ответил:
– Я пока ничего не хочу сказать. Но то, что на вас, к сожалению, падает доля подозрения – это все же факт.
Ирена неподвижно смотрела в пол. На детской верхней губе блестели мелкие капельки пота. Затем тихо, как бы про себя, она пробормотала:
– Наверно, они тоже меня не видели…
– Кто? – Гирт подался вперед.
Ирена смешалась, растерянно посмотрела на Рандера и быстро опустила глаза.
– Да нет, я просто так…
– Послушайте, Ирена, – мягко предупредил Гирт, – не забывайте, что все очень серьезно. Ведь речь идет об убийстве.
Глава шестая
Ирена долго молчала, затем решительно выпрямилась.
– Ладно, чего там, в конце концов… Меня могли заметить Расма и Улас. Они были вместе.
– Где и когда?
– Я вошла в пустую комнату очень осторожно: мне показалось, что на кухне кто–то есть. Не успела я закурить, как в соседней комнате, в той, захламленной, вдруг вспыхнул свет: кто–то открыл дверь из кухни в мастерскую. Потом опять стало темно, потому что дверь прикрыли, но я услышала в мастерской шаги и перешептывание. – Ирена пожала плечами. – Это, конечно, были Улас и Расма. – И добавила после паузы: – Потом кто–то прошел по коридору и вошел в зал.