Виктор старался во всем поддерживать мать. После работы спешил домой, оберегал ее от тяжелого труда по хозяйству, видя, как часто она мучается от болей в пояснице и ногах. Спала она тревожно и мало. Нередко Виктор слышал глухие стоны, доносившиеся по ночам из ее комнаты, которая к утру наполнялась густым запахом лекарств.
Наконец, наступил 1995 год и его приход, разумеется, таил в себе надежды на будущее. Екатерина Петровна ждала, что в новом году Олежек приедет из армии домой погостить, да и писем от него давно уже не было. Сердце ее разрывалось от страха и тревоги. В голове больно стучало: «А вдруг он в Чечне? Ведь там воюют». И вот в конце февраля в дом пришла похоронка: «Ваш сын геройски погиб, спасая боевых товарищей, и будет представлен к награде»…
В тот день Виктор после звонка в больницу сам отвез туда Екатерину Петровну. Сказали, что у медицинского транспорта больше нет бензина. А на следующий день за лекарствами для материнского сердца Виктор поехал в Тамбов. Ему повезло и за большие деньги он достал все, что нужно.
Рано утром перед работой Виктор передал лекарства в больницу, а вечером, уставший и расстроенный, зашел в магазин по дороге. Около входа он столкнулся с тремя незнакомыми мужиками в спортивных костюмах. Они громко смеялись, вели себя буйно и глушили дорогое импортное пиво. Виктор вышел из магазина с хлебом, шоколадом и 200 гр дорогущего сыра для матери.
– Эй, мужик, торопишься, что ли? Иди, выпей с нами! – получил он приглашение от тех троих, что не спешили расходиться.
– Я не пью. Извиняй, мужики!
– Ну тогда угости хотя бы. Западло тебе?
Виктор остановился и на всякий случай протолкнул кошелек поглубже в карман:
– Говорю же, извиняй, мужики. Не могу!
– Проблем хочешь? Ну, будь готов, пионер!
На Виктора со всех сторон посыпались хорошо отработанные удары. После короткого сопротивления он упал и уже не смог больше подняться.
Его нашла продавщица из магазина, когда возвращалась домой. Виктор лежал на пропитанном кровью снегу с пробитой головой, в расстегнутой куртке. Ни сумки, ни кошелька при нем не было.
Весть об убийстве быстро облетела поселок и добралась до больницы.
Екатерина Петровна, узнав о случившемся, словно окаменела. Лицо заострилось, глаза будто обездвижились, а голос едва не исчез совсем и стал тихим и глухим.
Как только в палату пришел лечащий врач, она попросила выписать ее немедленно, несмотря ни на какие медицинские доводы: «Не проводить Витеньку? Да разве я мать после этого?»
После гибели младшего и последнего сына Екатерина Петровна сильно сдала. Часто болела, но продолжала трудиться на фабрике. Оставшись совсем одна, она раздала по соседям все свое домашнее хозяйство с гусями, утками и курами: «Зачем мне? Ни к чему теперь». Соседи сочувствовали ее горю и благодарили за доброту.
С тех пор жизнь в Екатерине Петровне будто застыла.
По многолетней привычке она вставала очень рано, пила чай, лекарства и шла на фабрику. Вернувшись домой с работы, долго смотрела на дорогие сердцу фотокарточки, разговаривала с ними как с живыми, переодевалась, накидывала на голову огромный теплый шарф, подаренный мужем на день рождения, и в любую погоду отправлялась на кладбище, к родным холмикам. Четыре могилы, расположенные в ряд, стали ей ночным пристанищем. Сколько часов она проводила там, неизвестно. Иногда возвращалась домой под утро, иногда глухой ночью.
Однажды рано поутру соседка, выйдя во двор и заслышав шаги, обомлела, увидев сгорбившуюся Екатерину Петровну, заходящую в дом.
– Катя, что с тобой? Ты где была, Катя?
Та медленно повернулась и сказала:
– С кладбища иду. У своих была. Днем-то некогда: работа.
Так закончилась страшная история с ночным привидением на кладбище, и поселок вздохнул спокойно.
* Имена и некоторые географические названия были изменены.
Одинаковая разная вера
Лихие 90-е… Слом границ сознания и государства, расцвет криминала, шального богатства и жестокой нищеты.
И мучительно долгий полет над пропастью…
На эту эпоху пришлось взросление моего брата Андрея. В 1996 году мы праздновали его 25-летие. С тех пор прошло время, за которое жизнь не раз устраивала нам встряски до основания.
В прошлом году из-за серьезных проблем в бизнесе Андрей попал в больницу со вторым инфарктом. Через несколько дней, когда кризис уже миновал, он попросил пригласить в больницу священника. Для меня такая просьба стала полной неожиданностью. Во-первых, брата уже перевели из реанимации в обычную палату и он медленно, но шел на поправку, а во-вторых, Андрей никогда не отличался особой набожностью. Да, конечно, мы как все праздновали Пасху и Рождество. Изредка он и на церковных службах бывал, особенно, когда душили проблемы; даже пару раз ездил в Дивеево. Но чтобы батюшку в палату…