— Все будет в порядке, yineka той. Врач заверил меня в том, что за тобой будут ухаживать как можно лучше. У нашего ребенка все будет превосходно.
Наш ребенок, сонно подумала Джуэл. Он сказал «наш ребенок», или она это себе представила? Она не могла собраться с мыслями. Боль ослабла, и она чувствовала себя так, будто плывет на легком облаке.
— Что вы со мной сделали? — спросила Джуэл. Она услышала, как у медсестры вырвался смешок.
—Просто вкололи кое-что, чтобы вам стало легче. Мы скоро повезем вас в операционную.
— Пирз?
—Я здесь, yineka той. — Его рука снова погладила ее,по голове.
—Ты сказал «наш ребенок». Ты веришь, что она — твоя?
—Да, она — моя, — хрипло сказал он. — Она — наша дочь, и я уверен, что ты хорошо позаботишься о ней во время операции. Теперь отдыхай и не пытайся говорить.
Она схватила его за руку, боясь, что если отпустит ее, то Пирз уйдет. Когда кровать передвинули, Джуэл испугалась.
— Не уходи.
— Я никуда не ухожу, — сказал он, пытаясь ее успокоить.
Он коснулся губами ее лба, и она расслабилась и закрыла глаза.
Голоса вокруг нее зазвучали тише. Пирз снова поцеловал ее и тихо сказал, что он будет ее ждать. Почему? Куда он уходит? Ей хотелось спросить, но не хватало сил.
Кровать снова передвинули, и Джуэл оказалась в холодной комнате. Ее подняли и положили на гораздо более жесткую поверхность. Какой-то бодрый голос попросил ее считать от десяти в обратном порядке.
Она открыла рот, собираясь подчиниться, но ничего не смогла сказать. Она даже ухитрилась открыть глаза, но к тому времени, - когда она мысленно досчитала до единицы, все почернело.
Пирз нервно ходил взад и вперед перед операционной. Он снова взглянул на часы и обнаружил, что прошло три минуты с тех пор, как он глядел на часы в прошлый раз. Черт возьми, сколько времени это займет? Почему они ничего ему не говорят?
— Пирз, как она?
Пирз поднял глаза и увидел, что пришел Тирон. Он почувствовал себя виноватым из-за того, что вытащил брата из постели в середине ночи, но был благодарен за то, что тот здесь.
Пирз обнял своего брата, и они уселись.
— Я еще не знаю. Они привезли ее в операционную несколько часов назад, но с тех пор я не получал известий.
— Что случилось? Все ли в порядке с ребенком?
— Из-за кисты на ее яичнике произошло трубное скручивание. Она испытывала невыразимую боль, поэтому ее отвезли в операционную, чтобы удалить кисту, а заодно, вероятно, и трубу. Ей все равно через неделю должны были делать операцию.
— А ребенок?
— Существует... риск, но меня заверили в том, что они сделают все, что смогут, чтобы с ребенком ничего не случилось.
— Сколько времени она в операционной?
— Четыре часа, — мрачно сказал Пирз. — Почему же так долго?
— Ты скоро что-нибудь узнаешь, — сказал Тирон, успокаивая Пирза. — Ты позвонил Крисандру?
Пирз покачал головой.
— В этом не было надобности. Ему бы потребовалось слишком много времени, чтобы покинуть остров и приехать сюда. Он бы приехал, когда все было бы уже закончено.
— Все же ты должен ему позвонить. Он захочет узнать, и он, и Марли.
— Я позвоню им, когда узнаю, как она. Братья сидели и ждали. Спустя некоторое время Тирон вышел и принес им обоим кофе. Пирз принялся его пить маленькими глотками.
— Знаешь, ты — другой.
Пирз удивленно поднял взгляд.
— О чем ты говоришь?
— Ты кажешься более спокойным... даже более довольным. Я заметил это выражение в твоих глазах, когда мы приезжали на свадьбу.
— По сравнению с чем? — насмешливо спросил он.
— По сравнению с тем, каким несчастным ты был после того, как Джоанна уехала с Эриком.
Пирз вздрогнул. В разговоре с ним никто никогда не упоминал об Эрике. Боль была слишком свежа.
— Не губи свой шанс на счастье, Пирз. Это твой шанс получить все.
— Или снова все потерять. Может быть, я уже потерял.
— Что ты имеешь в виду?
Пирз допил кофе и поставил чашку.
— Утром она собиралась оставить меня. Когда я нашел ее на полу и ей было больно, у нее уже были уложены чемоданы.
— Хочешь об этом поговорить? — осторожно спросил Тирон. — Некая женщина в моей жизни один или два раза обвиняла меня в глупости.
— Кажется, ты уверен, что проблема возникла из-за меня, — сухо сказал Пирз.
— Ты — мужчина, а мужчины всегда неправы. Разве ты еще ничему не научился?
Пирз улыбнулся уголком губ. Потом он принял серьезный вид.