Саманта задрожала как в лихорадке. Тут же рядом возник Пол, подсел на подлокотник ее кресла и обнял за плечи.
— Э, да ты, похоже, простудилась! — озабоченно воскликнул он. — Наверное, поэтому у тебя и голова болит. Здесь такие сквозняки повсюду!
Саманта пристально посмотрела на жениха, пытаясь угадать, понимает ли он хоть немного, что с ней происходит. Интересно, что бы он сказал, узнав, о чем она только что думала? Как бы он поступил, если бы, обнимая ее, вдруг почувствовал, что она грезит о другом мужчине? Что, глядя на его бледную руку с мясистыми пальцами, покрытую редким выгоревшим пушком, она сравнивает ее с другой рукой — смуглой, словно точеной, с длинными сильными пальцами, властной, как бы по праву лежавшей совсем недавно у нее на груди…
Боже, как только она могла такое нагородить! Ей стало стыдно. Да она и в самом деле не в себе! Нашелся желающий переспать с ней, а она размечталась о великой любви. Считает случившееся вполне нормальным и еще сравнивает этого негодяя со своим женихом, с Полом! Да их и рядом нельзя поставить. Кажется, ей надо прочистить мозги.
Тем не менее Саманта вздохнула с облегчением, когда Пол решил уйти пораньше, сказав, что она неважно выглядит, и ей лучше пораньше лечь спать.
Саманта последовала его совету, однако заснуть оказалось не так легко. Она долго не могла найти себе места, ей было то слишком жарко, то холодно — в зависимости от того, что занимало ее мысли. Ее попытки обуздать собственное воображение оказались тщетными. Она хотела не думать о Мэтью Патнеме, но не могла. И, когда ей все же удалось уснуть, все тайны ее подсознания выплеснулись в навязчивый сон, предательски завладевший ее безоружной фантазией.
В течение следующих нескольких дней он не появился. Саманта, втайне надеявшаяся, что Мэтью снова заглянет в кафе, сама не знала, хорошо это или плохо. Она понимала, как в идеале должна вести себя в подобной ситуации — но разве жизнь подчиняется схемам? Почему она, заглушая голос разума, постоянно ждет чего-то и вместе с тем боится будущего? Каждый раз на исходе дня она радовалась, что ей не пришлось разрываться между стыдом и влечением, а наутро просыпалась с надеждой на встречу. Может, ей станет легче после вечеринки, которую она должна обслуживать в субботу. В связи с этим заказом у нее тоже масса забот и волнений.
Но вот наступила суббота. Все прошло без сучка, без задоринки. Прием проходил в доме приятеля ее бывшей университетской подруги Дженнифер Спеллман, и все гости очень хвалили Саманту. Настолько, что она чуть не пожалела о своем поспешном решении не заниматься больше этой деятельностью. В тот вечер она могла получить с полдюжины подобных заявок, и все удивлялись, почему она отказывается.
По пути домой Саманта и сама подумала, что, наверное, напрасно так поступает. Но весь вечер в глубине ее души таилась надежда, что Мэтью заявится на эту вечеринку. С каким триумфом сообщит она ему о своем решении прикрыть едва начатое дело. Вряд ли оно пойдет ей на пользу, но она покажет ему, какого она мнения о нем и людях его круга.
Но он не пришел, и она поняла, насколько ее переживания далеки от действительности. Она слишком переоценила ту роль, которую он отвел ей в своих играх. Она бросала ему в лицо, как ей казалось, тяжкие обвинения — а ему хоть бы что, он даже не потрудился оправдаться. С какой стати она вообразила, что он захочет видеть ее, особенно после той жуткой сцены в его офисе? Если офис был действительно его. А вообще-то — какая разница, его или нет.
Саманта была в смятении. Мэтью не проявлял желания домогаться ее, и, казалось бы, она должна радоваться этому. В то же время, отказываясь от обслуживания на дому, Саманта теряла последнюю надежду, что пути их пересекутся вновь. Поэтому когда в следующий понедельник, выйдя из кафе, Саманта увидела Мэтью, она потеряла дар речи.
Наконец наступили теплые дни, солнце приятно грело плечи, пока она запирала дверь. Саманта подумала, что напрасно надела толстый свитер поверх рабочего костюма. Но она собиралась вечером съездить к поставщикам, а потом встретиться с Полом — к тому времени, наверное, похолодает.
Она могла и не заметить человека, прислонившегося спиной к стене между ее кафе и соседним киоском. Обычно в это время здесь было много народу. Неподалеку — автобусная остановка, а напротив — стоянка машин, так что место бойкое. Только когда он, оторвавшись от стены, подошел ближе, она поняла, что это Мэтью. Ее губы беспомощно задрожали, дыхание замерло.