Зазвучали призывные фанфары. Мэр тем временем подозвал своих помощников и сквозь зубы спросил:
— А по-вашему, чем пахнет?
— Скандалом, — ответил Первый.
Мэр лишь отмахнулся.
— Нет, все-таки мне придется избавиться от своих помощников, навязанных служебным расписанием. Достаточно мне дорогой супруги. А в помощники возьму Провидение и Совесть.
Произнеся эту историческую речь, Мэр отошел в сторону и погрозил пальцем директору концертного зала Ткаллеру. Не раз он говорил ему, какое сомнительное и рискованное дело он затеял. Да, рискованное… А может, действительно, совпадения случайны? Может, в канун праздника любая неожиданность выглядит огорчительной и настораживает?
Открытие фестиваля
Эстрада размещалась посреди площади. На ней теснился городской симфонический оркестр, увеличенный по такому случаю почти вдвое. Празднично одетые Мэр с супругой, лидер партии зеленых, вице-президент компании по производству музыкальных инструментов, почетные приезжие гости и уважаемые жители города наконец поднялись на эстраду. Стоя на возвышении, каждый чувствовал себя избранником. На площади воцарился какой-то общий подъем.
Мэр думал, что, несмотря на дурные приметы, весь этот грандиозный праздник очень кстати. Если первый фестиваль пройдет с успехом, город ожидает громкая слава, рост туризма и доходов. Фестиваль можно сделать ежегодным. В городе будет постоянно звучать чудесная музыка, и ее будет кому слушать. Словом, от фестиваля Мэр ожидал улучшений во всех направлениях. С его лица не сходила улыбка.
Мэр то и дело поглядывал на стоявшего рядом Александра Ткаллера. Директор концертного зала «Элизиум» тоже нет-нет, да и поглядывал на Мэра — его забавляла показная театральность главы города. Сейчас отношения их можно было назвать теплыми, но сложилось так не сразу. Мэр поначалу был против реставрации концертного зала и назначения Ткаллера директором, но когда решение о восстановлении было принято, стал приглядываться к Ткаллеру, расспрашивать (как это было заведено, с нотками иронии) и вдруг стал его ярым союзником. Изначальная нерешительность вообще была характерна для Мэра. По его мнению, если бы этого «изъяна» у него не было, он натворил бы кучу глупостей, как натворили его предшественники.
Директор зала тоже был на подъеме. Он не ожидал такого наплыва людей на фестиваль, хотя и мечтал об этом. «Что значит магия загадки! — думал он, — Еще неизвестно, что будет исполняться, а сколько публики!» Глядя вдаль, Ткаллер тоже представлял будущую жизнь концертного зала. Все будет, как давно мечталось!
Рядом с Ткаллером стояла его жена Клара. Она была не только супругой, но и абсолютным союзником, правой рукой. Сколько раз Ткаллер, совершенно отчаявшись, хватался за голову, проклиная все на свете. Клара выкуривала сигарету, давала мужу успокоительных капель, затем садилась напротив и предлагала дельные и простые варианты, которые постепенно возвращали его к жизни. Теперь Ткаллер украдкой любовался женой — как замечательно она держится, голова чуть повернута, подбородок приподнят, все просто и великолепно. Ткаллеру казалось, что его женой теперь восхищаются многие. И был прав. Но он не мог не заметить, что особенно пристально за Кларой наблюдает щеголеватый полицейский майор Ризенкампф, недавно переведенный на службу в этот город и назначенный ответственным за охрану концертного зала в фестивальную ночь.
Далее на эстраде стояли люди, которые практически не украсят собой дальнейшего повествования. О них можно было бы не говорить, но без них невозможно представить себе жизнь города.
Директор банка, который гордился своей стабильностью и низкими процентами. Из-за его плеча выглядывал знаменитый футболист, уроженец города. Он некогда играл в европейской сборной и завершил футбольную карьеру пятнадцать лет назад. Город, как и его банк, гордился стабильностью своих привязанностей. Поэтому спортсмена постоянно приглашали на всякого рода юбилеи, банкеты, открытия.
Рядом стояла еще одна достопримечательность города — Веселая вдова, разменявшая восьмой десяток и сохранившая бодрость духа и физическую подвижность, или, как все о ней говорили, легкость в теле и голове. Она любила выступать по местному радио с воспоминаниями о пережитом.