— Ну, а теперь рассказывай, — внезапно говорит он. Смотрит прямо в глаза и я понимаю, что из-за такого положения наши лица катастрофически близко. Чувствую, как щеки заливает краской, но вряд ли после того, как я рыдала столько времени, что-то может стать хуже. Хуже уже просто некуда.
— Рассказывать что?
— Какого хрена ты с этим дрищем поперлась гулять? Не поверю, что он тебе понравился, у тебя не может быть такой херовый вкус.
— Спасибо за оценку моего вкуса, — ворчу на него.
— А что я не так сказал? Ну ты его видела вообще? Он тебе не подходит.
— А кто подходит?
— Кто-то явно выше и шире, чем швабра. И не такой нервный. И вообще нормальный мужик. Ты же охуенно выглядишь, хулиганка, какого хера тогда?
А?
Это он мне?
В своей манере, конечно, грубовато, но… Он серьезно, или это просто попытка успокоить после стресса?
Говорил, кажется, искренне… Просто это так неожиданно! И, чего врать-то, приятно. Мне никогда таких слов не говорили, все чаще как Миша. Что странная и все прочее. А внешность… Ну, она никогда выдающейся не была. Я всё еще уверена, что мне надо скинуть пару, а то и четыре лишних килограмм.
— Ты так считаешь? — вопрос срывается раньше, чем я успеваю уговорить себя не задавать его.
— Я не говорю то, о чем не думаю. Ты охуенная, хулиганка.
Я краснею. Пуще прежнего, и даже губу кусаю. Это такой неотесанный комплимент! Такой, какой, кажется, мне был очень нужен. Где-то там внутри на ноль целых и одну сотую у меня подросла вера в себя.
— Спасибо.
— Ну-ну, спасибо мало. Требую поцелуй.
Что он требует?
Глава 13. Кира
Поцелуй он требует, вот деловой какой. Прямо так я побежала и исполнила требование, а как же!
Сижу… на нем. Да. Сижу на нем и с недоумением смотрю в глаза, потому что что это еще за требования такие?
Но что-то мне подсказывает, что он не особо будет слушать мои протесты, поэтому решаю немного схитрить. Хватаю пальчиками его за подбородок, поворачиваю голову в сторону и чмокаю в щеку. Едва ощутимо, даже не по-детски, совсем уж невинно! Явно не так, как того требовал Данияр. Но мало ли, что он там требовал…
— И это по-твоему поцелуй? — возмущается, но так не по-настоящему, что я от этого только хихикаю.
— Конечно. Самый настоящий.
— Настоящий, хулиганка, это не так, — внезапно говорит он шепотом, прикасаясь губами к моему уху… Меня пробирает дрожью от этого сразу же. Мурашки бегут по шее, плечам и опускаются в самый низ живота. Меня даже потряхивает пару секунд от неожиданности этого действия. Краснею тут же. От его голоса, от его слов. И в целом от обстановки…
Сейчас, ровно в эту секунду его слова о том, что тут романтично, уже не кажутся мне такими смешными. Кажется, при полном освещении и в любой другой момент нашей жизни меня не впечатлило бы так обычное высказывание, но сейчас… Я едва держу себя в руках, чтобы не застонать.
— Я хочу есть, — жалуюсь ему, чтобы скорее перевести тему. Не готова я с ним поцелуи обсуждать! Я самый неопытный в мире человек в любовных делах, о чем говорить-то? Будет еще ржать надо мной, что я в девятнадцать лет и не целовалась толком. Ну… Целовалась, конечно, но не прямо чтобы очень много.
— Придется ждать Дему, у меня ничего с собой нет, — говорит Дан. — А хотя…
Он лезет в карман джинсов и я чувствую попой шевеления его пальцев. Приподнимаюсь, чтобы этот момент не стал еще более неловким, жду, пока он достанет, что хотел, и сажусь обратно. Неловко, конечно, но на пол я точно не сяду.
— Что там?
— Жвачка. Утолит голод немного, а поедим уже дома. Будешь?
— Давай, — жму плечами. Это лучший вариант из возможных сейчас. Потому что либо жвачка, либо вообще ничего.
Он выдавливает две подушечки из пачки себе на ладонь, одну закидывает себе в рот, а когда я тянусь ко второй пальцами, он сжимает кулак. Возмущаюсь, хихикаю, пытаясь раскрыть его пальцы, но мне даже всей имеющейся силы не хватает, чтобы разогнуть хотя бы один! Господи, насколько сильный этот мужчина? Мне стоит бояться этой силы, или, все-таки, она и дальше будет стоять на моей стороне и защищать?
— Открывай ротик, — говорит он, и почему-то его хриплым голосом это звучит та-а-а-ак пошло, что я снова краснею! Боже, где там Дема с лифтерами, а? Я же тут заживо сгорю с ним, доставать будет некого. — Открывай, я сам.
Вздыхаю, но… слушаюсь. Открываю рот и чувствую прикосновение пальцев к моей нижней губе. Он кладет подушечку жвачки на язык и я, видимо, решаю, что бессмертная, прикусываю кончик его указательного пальца, на пару секунд задерживая его во рту.
А потом опускаю… И пугаюсь огня в его глазах.
— Не хулигань, хулиганка, я не железный.
— Прости, — пищу, понимая, что этот странный порыв был максимально неуместный, и дальше сижу тихо, как мышка. Хоть и на его коленях, да.
Мне просто жутко неловко, я ругаю себя на чем свет стоит каждую секундочку! Вот ну не дура? Ну дура, конечно. Кто умной-то назовет? Я точно не назову.
Уже и есть не хочется. Закроюсь в своей комнате и буду там безвылазно сидеть, чтобы только с мужчинами больше не пересекаться. Да. Точно. Так и сделаю!
Мы молча сидим минут, наверное, десять, которые в этой тишине и полумраке кажутся просто бесконечно долгими. Я так активно жую эту пластинку, что она уже становится дико невкусной и резиновой, и мне даже приходится порыться в сумочке, чтобы достать салфетку и избавиться от нее. Данияр проделывает то же самое, и если минуту назад обстановку разряжало хотя бы синхронное жевание, то сейчас…
Я не выдержу всего этого так долго, честное слово. В такой тишине можно и крышей поехать, что за камера пыток?!
Решаюсь заговорить, правда надо отвлечься. Ну… спрошу о работе? Да, наверное. Это универсальное начало диалога, а дальше уже само пойдет.
— Слушай, Дан…
— Хулиганка, а ты…
Говорим мы одновременно и снова замолкаем, а потом громко смеемся над этим недоразумением.
— Что ты хотел спросить? — задаю ему вопрос. В целом, та неловкость пропала в секунду. Как так быстро всё с этим мужчиной? Очень! Я не успеваю за этими переменами, словно так и не бывает совсем!
— Почему ты начала рисовать. А ты?
— Почему ты решил зарабатывать на жизнь драками, — снова хихикаю. Вот совпадение. — Тоже хотел придумать тему, чтобы разрядить обстановку?
— Ага. Придумал кое-что получше, но, возможно, ты не оценишь, — фыркает он.
– Что?! — мне интересно! Что он там такого придумал? И почему это я не оценю? За кого он меня принимает то? За ханжу какую-то или душнилу?
— Ну-у-у… Не. Ты точно будешь против.
— Не буду, обещаю! — любопытство играет со мной злую шутку, а еще Данияр словно знает, что я очень азартная в этом плане. Нельзя от меня ничего скрывать и вот так закидывать удочку без окончания. Я начинаю нервничать!
— Точно?
— Точно! — говорю уверенно и даже усаживаюсь поудобнее, чтобы слушать, что он там придумал.
— Ну, смотри. Если что, я предупредил, — посмеивается Данияр, и..
И в следующую же секунду его рука зарывается в мои волосы, а губы накрывают мои в страстном поцелуе…
Он вырваться не дает, да и я не то чтобы очень сопротивляюсь, чего уж. Я просто в шоке! Сижу и не понимаю, это реально происходит, или нет?
Его губы мягкие, но настойчивые, он целует страстно, но аккуратно, пытаясь выбить из меня ответные движения. А я… нормально ли это? А что делать? А как вообще…
Все мысли покидают голову, и до слуха доносится хриплое:
— Расслабь губы, хулиганка. Мы просто целуемся, ничего больше.
И почему-то это “ничего больше” расслабляет намного сильнее, чем сама просьба расслабиться. Не знаю, как это работает, но выходит именно так. Я и правда расслабляю губы и тогда его поцелуй становится чуть напористее.