Он поцеловал ее в губы. Она не нашла в себе сил уклониться от этого поцелуя. Бывало, приходя домой, он обнимал ее, проводил теплыми пальцами по груди, у нее сразу твердели соски и возникало желание — тогда они спешили в спальню, мало заботясь о том, что еда подгорит. Но все это в прошлом, теперь такое случалось все реже и реже. Сегодняшний день не стал исключением. И слава богу. Он поцеловал ее как-то бегло, рассеянно, будто между прочим, и отвернулся.
Мервин медленно снял пиджак, галстук, отстегнул воротничок и манжеты, закатал рукава, помыл руки, сполоснул лицо в кухонной раковине. У него были широкие плечи, сильные крепкие ладони.
Нет, он ничего не почувствовал и не почувствует — это точно. А все потому, что, кроме своих проклятых дел и работы, для него ничего не существует. Они живут вместе, он рядом, но как стул, как мебель в доме. Так что можно не волноваться. Он будет в неведении до тех пор, пока она сама ему не скажет.
А ей еще нужно подготовиться.
Картошка и мясо жарились, она намазывала ему бутерброды маслом, заварила свежий чай. Руки, правда, немного дрожали, но ей удалось скрыть это. Мервин читал «Вечерние новости», почти не отрываясь от газеты, и не смотрел в ее сторону.
— Черт побери, на фабрике есть у меня один идиот, всех баламутит, — неожиданно произнес он, когда Диана поставила перед ним тарелку.
«Пусть говорит теперь все что хочет, его дела меня уже абсолютно не интересуют, — подумала она. — Интересно, почему я готовлю ему ужин?»
— Этот малый родом из столицы, вырос в Баттерси. Думаю, коммунист. Представляешь, негодяй набрался наглости и требует повысить зарплату всем, кто работает на новой сборке. Может, в чем-то он и прав, только я нанимал людей для того, чтобы они сначала выпускали продукцию, а потом говорили о деньгах. Ничего, придется утереть ему нос.
Диана собрала остатки воли в кулак. — Знаешь, я должна тебе кое-что сказать. — Слова быстро слетели с языка, и она даже пожалела, что поторопилась, но было уже поздно.
— А? Что? Послушай, что ты сделала со своим пальцем? — спросил он, обратив внимание на повязку.
Этот простой вопрос, заданный обычным тоном без тени подозрений, позволил ей исправить ошибку, повременить с разговором.
— Ничего страшного, ерунда, — сказала она, со вздохом опускаясь на стул. — Поранила, когда резала картошку.
Они принялись за еду. Мервин ел с большим аппетитом, продолжая рассуждать о своих проблемах. — Мне, наверное, следует ужесточить отбор людей, но, что делать, когда сегодня так трудно найти дельного инструментальщика.
Она уже привыкла, что он всегда так разговаривал сам с собой, по сути, не ожидая от нее никакой реакции. Если же она все-таки вставляла слово, ее ждал лишь сердитый взгляд мужа, будто она помешала, прервала важную мысль, сморозила какую-нибудь глупость, поэтому в таких случаях Диана обычно молчала.
Пока Мервин говорил о новых сверлильных станках, о проклятом коммунисте из Баттерси, она вспоминала день своей свадьбы. Мама была тогда жива. Они поженились в Манчестере, в «Мидлэнд-отеле» закатили роскошный банкет. Мервин в своем свадебном костюме казался сказочным принцем, самым красивым мужчиной на Британских островах. Она думала, что так будет всегда. Мысль о том, что брак может оказаться неудачным, просто не приходила в голову. До Мервина Диана вообще не представляла, что такое разведенный мужчина. Вспоминая сейчас свои чувства и надежды, ей хотелось плакать.
Она знала, что ее уход будет страшным ударом для Мервина. Он до сих пор не догадывался о ее тайных мыслях. А хуже всего то, что его первая жена ушла от него почти аналогичным образом. Это, несомненно, добьет его, лишит рассудка. Наверняка муж придет в ярость.
Мервин уже съел второе и перешел к чаю.
— Ты что-то мало ешь, — заметил он. Нет, она вообще не притрагивалась к тарелке.
— Не хочется, я сегодня хорошо пообедала.
— Да? И где же?
Этот незатейливый вопрос буквально поверг ее в панику. Перед глазами всплыла картина, как они с Марком в постели в Блэкпуле, счастливые, жуют бутерброды. Сразу ничего и не придумаешь. В голове вихрем пронеслись названия всех известных ресторанов в Манчестере, но вдруг Мервин сам там обедал? После довольно натянутой паузы она ответила.
— В Вальдорф-кафе.
В этом ответе было спасение. Вальдорф-кафе представляли собой целую дюжину дешевых ресторанчиков типа «бистро», где можно было недорого и вкусно перекусить, всего за один шиллинг девять пенсов заказать себе бифштекс и чипсы.
К счастью, Мервин не стал расспрашивать, в каком именно.