- Но у нее есть Ханна.
Аманда фыркнула, выражая недовольство:
- Вот уж удобство – дальше некуда. Нет у мамы Ханны, - сказала она с раздражением. – Ни у кого нет.
- Возможно, никого ни у кого нет.
- Как пессимистично, Кейтлин. Весьма пессимистично…Ох, у меня параллельный звонок, кто-то пытается пробиться, а я как раз жду вестей от Йена. Позвоню тебе утром, как только свяжусь с кем-нибудь из адвокатов. А до тех пор избегай полиции.
- Я постараюсь.
- Простого старания недостаточно, сделай это! Тебе не следует общаться с полицией. Если захочется поговорить, позвони мне или этому твоему шринку. Не стоит разговаривать ни с кем из тех, кто носит жетон. Поняла?
- Поняла.
- Вот и замечательно. А теперь постарайся успокоиться.
О, да. Конечно. Кейтлин предвидела, что покоя ей не видать еще очень и очень долго.
* * *
- Она врет, - щурясь, Рид смотрел сквозь ветровое стекло. Он был уверен в том, что Кейтлин Бандо что-то скрывает. Что-то, касающееся смерти ее мужа.
- Угу, - Морисетт сидела за рулем. Все то время, пока их машина мчалась по узким, затененным улицам обратно к участку, ее нога, словно налившись свинцом, как обычно застыла на педали газа.
- Ты уже выяснила, где находится ее шринк?
- Пока работаю над этим. Ты только представь, ее офис уже передан в субаренду другому психологу. Какому- то парню по имени Адам Хант.
- То есть шринк номер один, Ребекка Уэйд, не собирается возвращаться?
- Кто знает? Пока нет. Я разговаривала с ее домоуправляющим – парень, видимо, дальний родственник то ли неандертальцев, то ли гунна Атиллы. Конечно, поначалу он не хотел мне ничего рассказывать, пришлось использовать другие методы…гм, силовые: я намекнула, что могу проверить, не было ли у него приводов в полицию, в ладах ли он с законом…ну, знаешь, все такое прочее. Но он и тогда не отказался от своих слов, утверждая, что она не оставила даже адреса, по которому следует пересылать письма. Поэтому дальше я проверила коммунальные службы. Мисс Уэйд задолжала телефонной компании за последние два месяца, хотя вплоть до этого времени была на самом хорошем счету и всегда платила вовремя. После я проверила управляющую компанию агентства по недвижимости, в ведении которой и находится дом, который она арендовала. Все то же самое: задолженность по арендной плате за два месяца. Хотя до этого она никогда не только не задерживала платежи, а, фактически, платила заранее, - Морисетт постучала пальцами по баранке руля. – Женщина, с которой я разговаривала в управляющей компании, сказала, что Ребекка Уэйд планировала освободить дом с первого июня, но уехала раньше. Половина ее личных вещей упакована, а вторая половина – нет.
- Тогда что, черт побери, с ней случилось?
-Именно это нам и нужно выяснить. Когда я осматривала дом, заглянула ее соседка, некая миссис Бинкс. Сказала, что беспокоится.
- Кто-нибудь уже подал заявление об ее исчезновении?
- Никто даже не знает об этом.
- Как насчет ее родственников?
- Соседка сказала, что она была одинока. Но, предположительно, разведена. И вроде бы есть тетка то ли в Канзасе, то ли в Висконсине, то ли еще где-то на Среднем Западе, - с этими словами Морисетт промчалась на перекрестке на желтый свет. – Я уточню. Ясно одно: наша леди-шринк ревностно охраняла свою личную жизнь. Как ты знаешь, у меня есть своя теория насчет таких.
- Насчет каких?
- Шринков - психиатров. Я думаю, что все они занимаются практикой, потому что им самим необходима психиатрическая помощь.
Рид ухмыльнулся:
- Уверена?
- Вполне, - она потянулась за пачкой сигарет. – Когда подняли записи в управляющей компании, выяснилось, что в прошлом мисс Уэйд уже однажды покидала город. Сорвалась с места и уехала на несколько месяцев, но в тот раз она оплатила арендную плату заранее.
- Ты думаешь, что это как-то связано со смертью Джоша Бандо? – спросил Рид. От полученной информации колесики в его мозгу закрутились: слишком странным, непонятным было все это, словно лишнее звено в цепи, где краеугольным камнем была Кейтлин Бандо. Но ведь случаются и более странные вещи.
- Возможно и нет, - Морисетт щелкнула зажигалкой. – Ты спросил, что с ней случилось, и я ответила. В управляющей компании мне даже удалось получить номер карточки социального страхования Ребекки Уэйд – это должно помочь делу. Его уже ввели в базу данных.
- Хорошо. Тогда поехали в «Трясину». Посмотрим, не вспомнит ли ее там кто-нибудь.
- Твое желание для меня - закон! – усмехнулась Морисетт и увеличила скорость, направляя машину в портовую часть города.
- Именно так и должно быть.
* * *
Кейтлин почувствовала сильный озноб. Неожиданно возникший холод пробрал до костей, хотя тротуары на улицах Саванны «вскипали» от установившейся жары. Возможно, причиной тому был визит полиции, случившийся ранее, а может – последовавший за этим еще один звонок Никки Жилетт из «Сентинел». Но какой бы ни была причина, ее вдруг охватил леденящий холод. Аманда посоветовала ей отдохнуть, и, хотя еще не стемнело, а время только приближалось к обеденному, она прилегла на диван, сторонясь собственной спальни. Натянув на плечи вязаный шерстяной плед, Кейтлин представила, что будто бы чувствует исходящий от замысловатой вязки запах духов бабушки. Бабуля Эвелин всегда очень старалась, вывязывая лицевые и изнаночные петли, сосредоточенно создавая ровные ряды в строгом соответствии с образцом. Обычно она сидела перед орущим телевизором и смотрела все подряд, от Лоуренса Уэлка [3] до вечерних новостей, заботясь о том, чтобы мысли ее не блуждали по запретной территории.
Ряд лицевыми, два ряда изнаночными… Или наоборот? Бабуля пыталась научить этому и Келли, и Кейтлин, но, к сожалению, в искусстве вязания девочки потерпели неудачу. Да, последняя попытка пришлась на Рождество в охотничьем домике…Задрожав, Кейтлин подтянула одеяло поближе к подбородку. Она была еще малышкой пяти…или шести лет… снег толстым слоем покрывал землю. Целый день она играла на улице, и теперь ее детский зимний комбинезон и варежки сушились около огня. Наступила ночь, самое темное время суток и малышка собиралась спать…спать в одной комнате с бабулей. Холодной бабулей. Странной бабулей. Бабулей, вяжущей на спицах.
- Я не хочу спать здесь, - сказала матери Кейтлин.
- Что за глупость! Вы с Келли всегда, когда приезжаете сюда, за город спите вместе с бабушкой.
- Но не сегодня, - прошептала она. А все из-за того, что бабуля целый день тихо сидела и вязала, пощелкивая спицами, при этом неотступно следуя взглядом за Кейтлин - и когда та играла на улице, и позже, когда согревала ладошки у огня.
- Не глупи, - Бернеда пропустила ее слова мимо ушей. И вот их обеих: и Кейтлин, и Келли «рассовали» по полкам двухъярусной кровати в громадной комнате. У бабули была другая кровать, большая по размеру, с балдахином по периметру. Откуда она либо подсматривала сквозь складки темной ткани, пока бодрствовала, либо громко храпела, когда спала.
Но этим вечером она оставила полог открытым и легла, опершись на подушки. О, она притворилась, что спит, но Кейтлин знала, что это не так. Девочка уловила мгновение проблеска глаз под опущенными веками. Бабуля не храпела и не издавала ни звука, огонь погас, и ночь вступила в свои права. Кейтлин бодрствовала, пока хватало сил, но, в конце концов, дремота овладела ею, и она заснула.
Вот и все, что она запомнила, а потом почувствовала одну руку на плече, а другую – вокруг талии. Вся еще во власти сна, она открыла один глаз, пока бабуля поднимала ее с постели. Она пыталась что-то сказать, но Эвелин заставила ее замолчать, прижав к губам девочки костлявый палец.
- Не буди Келли, - прошептала она, но Кейтлин успела посмотреть на кровать сестры. Сквозь окно просочился лучик лунного света, и она увидела, что развороченная постель близняшки пуста.
- А где?....
- Шшшш! Разве я не велела вести себя тихо? Будь хорошей девочкой, Кейтлин, - прошептала бабуля, неся ее к своей кровати. - Бабушка замерзла.