- Эй, - не отрывая взгляда от окна, проговорил я негромко, - начинается. Взглянешь?
Марисса тихо покачала головой, утыкаясь лицом куда-то в бок.
- Идём, такое не стоит пропускать. А у меня отличный вид из окна.
Я укутал её, сопротивляющуюся, в тишине одеялом и, подняв на руки, усадил на окно. Марисса не плакала, но лицо упрямо не хотела поворачивать к окну, где разворачивалось прекрасное действие.
- Марисса, - я наклонился к ней ближе, шепча в самое ухо и чувствуя, что у меня самого подкашиваются колени от этой возможности защищать её сейчас, быть с ней повелительным. - Просто посмотри.
Два фиолетовых камня впились в моё лицо и, наконец, обратились к окну, и затем она сжала мою руку. Сейчас в её широко распахнутых глазах отражалось небо. Как же это прекрасно... стоило мне когда-то покупать именно эту квартиру на самой окраине города, на сопке, чтобы сейчас видеть эти восторженные глаза Мариссы. Под моим окном расстилался город, полный, я думаю, таких же, как и мы, смотрящих сейчас в небо, где зажигались тысячи звёзд, делая ночь светлой как день. Всего одна ночь в году, когда мир всю свою мощь пускает на последний рывок. Рывок перед смертью, приковывающий к себе миллионы глаз.
Но не мои... мои глаза неотрывно следили за лицом Мариссы, ощущая её пальцы на своей руке, отслеживая каждую эмоцию, наслаждаясь её реакцией. Мне было так хорошо, словно я сам только что устроил всю эту феерию на небе. Впрочем, я бы устроил, если бы мог, и, если бы в награду мне досталась она. Марисса...
Я обнял её со счастливой улыбкой. Даже если это никогда не повторится, я хочу насладиться каждой минутой, проведённой сейчас с ней. Хотя и говорят, с кем провёл Рождение, с тем весь год и проведёшь, я не особо верю. Это её слабость, её прихоть, вряд ли мне удастся удержать её даже после этой ночи. Да и стоит ли? Я и так постоянно был с ней, каждый год. Никогда так близко, но всегда рядом, подхватывая, помогая, радуя. Может я все же затронул её сердце?
- Это так красиво... - первые слова Мариссы за всё это время вывели меня из задумчивости, по её лицу стекали слёзы, пока глаза неотрывно следили за небом. - И так грустно.
- Всего лишь смерть. - Я сжал её в объятиях. Она откинулась назад, облокачиваясь на меня, доверяя, словно мы всегда так делали и в этом не было ничего такого. А я таял, смотря на неё, таял...
Мир умирал. Прежде, чем родиться - надо умереть. И сейчас мир, показав всю свою мощь, гасил свои огни: звезды, зажёгшиеся всего пару минут назад и светившие, словно тысячи фонарей, сейчас гасли, будто бы их гасил фонарщик поутру - вот уже нет четверти огней, половины, ещё больше, ещё. Вот на небе лишь три луны... две. Одна. Бум. Мир погрузился во тьму. Вечную тьму. Вечную загадку. Каждый раз, когда я проходил через это, я всегда волновался, оживёт ли мир после своей смерти, или нет. А что, если нет?.. как тогда жить?
Дыхание Мариссы защекотало мою шею, горячие губы запечатлели там обжигающий след. Потом спустились цепочкой поцелуев ниже, к плечу. Она заёрзала, оборачиваясь ко мне и продолжая неистово покрывать мои лицо и шею поцелуями, её руки обвивали меня, лаская и изредка впивая острые ноготки в кожу. Вокруг стояла непроглядная тьма. Даже если бы сейчас я зажёг магический светильник - я ничего не увидел бы. Мир умер, и все в нем тоже. Кроме нас. Разум безмолвствовал, не зная, что делать, зато тело знало отлично, мгновенно отзываясь на ласки той, о ком мечтало столько лет. Руки коснулись её талии, всё ещё в мокром платье, сжали, спускаясь ниже, к бёдрам. Да... Боги, сколько лет она водила ими у меня перед носом, дразня и зная, как сильно я желаю её, и всё же продолжая одевать то, что даже одеждой нельзя назвать. Я поймал её губы, целуя и после каждого поцелуя ожидая остановки, её возмущения, отказа. Но нет... Это словно была не та Марисса, что я знал, совсем другая. Нежная, податливая, позволяющая себя целовать, сжимать, гладить... Властвовать. Да... именно этого она никогда не могла позволить мужчине: властвовать над ней, перехватывать инициативу.
Я подхватил её на руки, снова унося на кровать, задирая платье и потом вовсе избавляясь от него. За ним же последовали и остальные неважные части одежды. Я бы многое отдал, чтобы сейчас, отодвинувшись, взглянуть на её тело, распростёртое подо мной, манящие губы, прикрытые глаза... какое у неё выражение лица?.. я целовал её, забываясь в этих ласках, растворяясь. Сколько раз я делал это в мыслях, и вот сейчас тело воспроизводило тоже самое, но в реальности. И сама Марисса была реальной, она тихо сквозь зубы вздыхала, извиваясь под моими губами, и почти наверняка кусала губы. Я поймал её руки и прижал их кровати, настойчиво приникая к губам, она задёргалась, пытаясь вырваться, но я держал её руки крепко. Не причинение боли, а просто демонстрация силы.