– Мой психиатр.
– А-а-а. – Трой проводил глазами отъезжающий джип. – В таком случае, тебе, возможно, лучше с ним все же поговорить, но сначала проверь его. Вдруг он репортер, которому заказана статья на первую полосу. Как тебе известно, большинству из них нельзя доверять. Ради сенсации продадут родную мать.
– Ты становишься параноиком.
– Неа, скорее, реалистом.
Они быстро уселись на горячие сидения, и шофер тотчас включил двигатель и кондиционер. Краем глаза Кейтлин заметила, как в другой темный автомобиль садились ее мать, Люсиль, Аманда и Ханна. Они направлялись в «Оук Хилл».
– В нашей семье психи не редкость, – через силу попыталась пошутить Кейтлин.
– Очень смешно. Только не я. Все остальные – точно. Запомни, я единственный нормальный.
Сомнительно, но разве в последнее время она не сомневалась во всем? Единственный нормальный? Ох, Трой, спустись на землю. Судя по тому, как шли дела, она очень удивится, если в семье останется хоть один здоровый на голову.
Атропос внимательно следила за всеми. Пришли на похороны Джоша Бандо, как будто среди них есть хоть один человек, которому не все равно жив тот или умер. Во время службы она наблюдала за присутствующими: за строгим выражением лица священника, за утомленным подавленным лицом свекрови, скрытым короткой вуалью, словно это были не похороны, а показ мод. А еще были незаконнорожденные, жадные Бискейны, показавшиеся здесь только затем, чтобы публично заявить о своем родстве с кланом Монтгомери.
Шугар. Крикет. Дики Рэй… Прозвища [2] говорят сами за себя. Одну зовут сладенькой, и она самая настоящая шлюха, другая зовется как не в меру шумное насекомое, третий выбрал имя достойное звезды экрана, хотя на самом деле – просто ублюдок, которому повезло родиться с пенисом. Скорее всего, с самым маленьким в мире.
Атропос наблюдала за их отчаянными выражениями лиц, их жаждой присосаться к фамильному древу Монтгомери и получить шанс на наследство, которого они не заслужили. Ей нравилось знать, что Бискейны не получат ни цента, как и остальная – законная – часть семейства.
Не их судьба, не их предназначение. Нити судьбы уже спрядены и отмерены. Осталось только в соответствующее время перерезать нить.
Каждому нужно проявлять терпение, а потом настанет срок и человек почувствует боль от острых как бритва ножниц Судьбы... Смерть будет соответствующей, страдание - острым и особенным для каждого. Потому как Атропос знает, что важна не смерть. Важнее умирание.
___________
Примечания:
[1] Лораземпам – препарат относится к классу бензодиазепинов. Лоразепам воздействует на несбалансированные химикалии головного мозга, вызывающие тревожное состояние, бессонницу и судороги. Лоразепам применяется для лечения тревожного состояния, нервозности и напряжения, связанного с тревожным расстройством. Препарат также используется для лечения некоторых видов эпилепсий и бессонницы (вызывает сон).
[2] Шугар - от англ. sugar – сахар, сахарный. Крикет – от англ. сricket – сверчок. Дики – хоть и уменьшительное от Ричард, но в то же время, англ. dick – член, пенис (вульг.).
Глава 11
Иногда те, кто кажутся наиболее невинными, на деле оказываются самыми порочными.
Сколько раз за его карьеру подтверждалась эта истина? Рид взглянул в зеркало заднего вида и заметил отблеск черных лимузинов, везущих членов семьи Монтгомери и вдову Бандо. Он чувствовал, что о смерти своего мужа она знает больше, чем говорит, и все-таки детектив не смог разгадать, что же она на самом деле собой представляет. Женщина была красива и сексуальна, но временами казалась застенчивой как испуганный кролик, тогда как в других случаях проявляла себя агрессивной и яростной, словно раненая кошка. С очень острыми когтями.
Он нутром чуял, что упускает что-то. Что-то важное.
Отъезжая от кладбища, Рид опустил защитный козырек патрульной машины. Движение на дороге не было интенсивным, но капот достаточно сильно бликовал, и даже поляризованные линзы очков не спасали, заставляя его щуриться. Он вдавил в пол педаль, превышая допустимую скорость, и помчался по боковым улицам, направляясь в центр города, где запах реки Саванны медленно поднимался мимо Хлопковой Биржи и парка Эммета, низко зависая над городом.
«Должно быть, Кейтлин Бандо убила своего мужа», - логически размышлял он, проезжая мимо конного экипажа, набитого туристами. Животные, пегие тяжеловозы с белыми гривами в толстой упряжи, брели мимо исторических достопримечательностей, пока гид указывал на дома и предприятия, некогда принадлежавшие выдающимся гражданам города. Рид едва замечал это. Его мысли заполонила Кейтлин Монтгомери Бандо и ее участие в смерти ее отдельно проживавшего супруга. Все улики – нет, большинство улик – указывали точнехонько на миссис Бандо. Он не мог этого игнорировать.