— Кошелек или жизнь, мистер, — издевательски вежливо сказали за спиной, а нож еще сильнее прижался к горлу.
— Э-э, что? — еле сдерживая улыбку, произнес человек.
— Кошелек, глубокоуважаемый, обычный кошелек, набитый звенящими монетками. Ну, или жизнь.
— А, это игра такая? Ну, что ж… Я выбираю кошелек с монетами. Ваша жизнь мне ни к чему.
Грабитель слегка растерялся от такого поворота, но тут же собрался и в его голос вернулась вежливая ирония.
— Да, вы правы. Это игра. Но играем мы на ваши вещи. По правилам игры вы отдаете мне или свой кошелек, или вашу жизнь.
— И что вы будете с ней делать?
— С кем?
— Не с кем, а с чем. С моей жизнью, — ответил мужчина, — на что вы собираетесь ее потратить?
— Ну… Я просто отберу ее у вас, и все.
— Вы не продумали правила игры, — усмехнулся человек. — Посудите сами. Вы предлагаете отдать одну из двух вещей на выбор, но совершенно не знаете, как можно воспользоваться одним из вариантов. Я бы еще понял, если бы вы предложили что-нибудь типа: «Кошелек или конь» или «Кошелек или пять мешков пшеницы». А ваше предложение изначально нерационально.
Нож, прислоненный к горлу, на секунду отстранился, но тут же снова прижался к коже.
— На что вы потратите мою жизнь, мистер? — продолжила свой монолог жертва ограбления. — Вы не сможете распорядиться ею так, чтобы это принесло вам хоть каплю выгоды.
— Возможно, что вы и правы. Но ведь вы ее лишитесь, а разве это не самое дорогое, что у вас есть? Разве вы не любите жизнь?
Человек рассмеялся так, что нож чуть не пустил кровь из его горла.
— Поверьте, — отдышавшись, произнес он, — никто в этом мире не любит жизнь так, как люблю ее я. Но я хотя бы знаю, как ею распоряжаться. Да и вообще, на каком основании я должен вам что-то давать?
— Дело в том, мистер, что вы не поздоровались со мной, когда проходили мимо. В нашей деревне, да и во всем цивилизованном мире принято здороваться. Вы же почему-то пренебрегли этим правилом хорошего тона.
— А вы уверены, что хотите, чтобы я поздоровался с вами?
— Конечно. Это же всегда так радует. — Грабитель переложил нож из одной ладони в другую и снова прижал его к горлу жертвы.
— В таком случае, с вашего позволения, я повернусь. Мне совершенно не видно вашего лица.
— Нет уж, увольте. Я не настолько придирчив, чтобы выражать недовольство тем, что вы не поздоровались со мной, глядя мне в глаза. К тому же, вы можете пораниться о мой нож.
— О, не беспокойтесь, я сделаю это аккуратно.
И в этот момент произошло кое-что не совсем обычное. Голова незнакомца стала медленно поворачиваться назад. Через пару секунд она развернулась на сто восемьдесят градусов и мужчина доброжелательно посмотрел прямо в глаза своего грабителя. От такого фокуса тот поменялся в лице и, бросив нож, уже собрался было бежать, но мужчина выкинул руки назад и крепко схватил его за длинный темный плащ.
— Вы все еще хотите, чтобы я с вами поздоровался? — Улыбнулся он.
— Н-н-нет…
— Это правильное решение, мистер грабитель. Ведь я здороваюсь всего один раз и никогда не прощаюсь. Я с удовольствием разошелся бы с вами разными дорогами, но наша игра, в которую вы предложили мне сыграть, не доиграна. Вы хотите ее продолжить?
— Нет, пожалуйста…
— Очень жаль. В таком случае, теперь моя очередь ставить вас перед выбором.
Мужчина на секунду задумался.
— Что ж, я думаю, такое условие вам понравится. Кошелек или… Или, к примеру, жизнь Энн Хейли.
Грабитель наморщил лоб, перебирая в памяти знакомые имена.
— Подождите… Энн Хейли? Дочь трактирщика Джона Хейли?
— Она самая, — кивнул мужчина.
— Та самая Энн Хейли с мерзопакостным характером, из-за которого она не может найти себе мужа уже сорок четыре года? Энн Хейли, которая в прошлом году убила сковородой лошадь? Вы говорите про ту Энн Хейли, которую не пускают в церковь, потому что на нее упало распятие?
— Да, именно о ней и идет речь, — кивнул мужчина.
— Конечно же, я выбираю ее жизнь, — рассмеялся грабитель, — здесь и думать нечего. Даже ее отец, старина Джон, боится ее, как дьявола.
— Ну что ж. Я уважаю ваш выбор, — улыбнулся мужчина, — жизнь Энн Хейли теперь принадлежит…
Незнакомец отпустил полы плаща грабителя и сложил ладони вместе. Между ними что-то заискрилось и темный переулок на мгновение озарило синеватое пламя.
— Жизнь Энн Хейли теперь принадлежит вам, Джек Рид.
— Как это? — опешил грабитель, совершенно не обратив внимания на то, что незнакомец знает его имя. — Что значит — мне?