— Я понимаю, — сказал он. — Ты любишь его.
— А ты кого любишь? — вдруг взвилась Вика. — Ты вообще кого-нибудь любишь? Тебе в голову приходят эти дикие идеи, потому что ты сам никого не любишь! Носишься со старой историей из своего прошлого как с писаной торбой. Это же ненормально! Я домой маме звонила, она рассказала мне, как ты обращаешься с Яной! Она любит тебя, а ты только спишь с ней и считаешь, что ее это делает счастливой.
— По-моему, — очень сдержанно и даже чуть враждебно ответил Паша, — разговор ведется не обо мне. Это не я тут девушек топлю. И это ты меня сюда пригласила. И ты просила о помощи. А если просишь о помощи, то должна мне доверять.
— Но ты же чушь городишь! И я тебе скажу — почему.
— Почему? — Паша не скрывал сарказма.
— Тот ненормальный, маньяк, который убил твою любимую женщину… Ты его не нашел, не вычислил, не поймал, так?
— Он погиб вместе с ней… — Голос Паши скрипел.
— Да, но ты-то не смог с ним справиться! — Вика была жестока точно так же, как несколько минут назад был жесток ее друг детства. — Ты пытаешься компенсировать свой провал. Ты думаешь, что если сейчас сможешь доказать, что мой муж сексуальный маньяк, то тебе легче станет! Так вот, не станет!
Судорожно вздохнув, Седов отвернулся от Вики. Если бы Вика не была сейчас так зла на него, она бы заметила, как вздулась у него на шее жилка, как помутнели глаза.
К нему снова вернулось состояние дежавю. Означало ли это, что обвинения Вики справедливы? Седов не был готов признать такой расклад вещей.
— Ты же знаешь, — напряженно произнес он, — что Сэм, тот самый наркоман, с которым встречалась твоя падчерица, умер от передозировки? Ты знаешь, где он взял денег на наркотики?
Вика покачала головой. Ее глаза еще сверкали от злости.
— Роберт дал ему денег. Я видел, как парнишка прощался с ним ночью перед тем, как умереть. А за что мог дать ему денег Роберт? Я скажу! Сэм, научившись у своей подружки, шантажировал его. Ночью, когда праздновался День Нептуна, когда мы с тобой гуляли по пляжу, Сэм ждал Ираиду. И я уверен, что Сэм видел, как Роберт убивает свою дочь. Жаль, что я не поднажал на парня, когда разговаривал с ним!
— Это твои догадки!
Вика смотрела на Пашу, сидевшего перед ней на диване, враждебным взглядом закоренелого недруга. Их взаимная нежность, их воспоминания о юности, которые они так бережно хранили, каждый — в своем сердце, их желание помочь друг другу, словно бы вскипели в котле раздражения и испарились.
И теперь Паше хотелось только напиться. Он знал, что должен пойти к следователю, который ведет дело о смерти Ираиды, и рассказать ему все, что недавно выложил Вике. Но теперь это было выше его сил. Вместо этого он отправился в бильярдную. Цели у него были самые примитивные — добиться затмения разума.
В бильярдной, как и всегда, собралась, наверное, половина мужской части гостей отеля. Паша ожидал, что гости заведения будут беспрерывно говорить об аресте Роберта, ведь это событие из событий в скучной жизни курорта. Но нет, ничего подобного Седов не услышал. Скорее всего, об аресте Роберта не знал и персонал отеля.
С удивлением, Паша сообразил, что засекречено и обнаружение тела Ираиды. Еще в отеле он ненавязчиво поболтал с горничной, которая принесла ему ужин в номер, с мастером по ремонту кондиционеров, возившимся со сплит-системой в холле. Перекинулся парой слов с очередной хорошенькой девушкой на регистрации. Все эти люди были уверены, что мир не перевернулся, а директор отеля в командировке.
Заодно Седов убедился, что сомнительная история его свидания с Марьяной была уже почти забыта. Смерть сына Марьяны, шторм, какие-то другие дела, творившиеся в отеле, вытеснили новость «А тот рыжий — голубой!» из всех новостных топов отеля.
Паша понимал, почему правоохранительные органы соблюдали такую секретность. В сохранении тайны в Боровиковке были заинтересованы все: если выяснится, что на курорте обнаружился маньяк, сюда больше никто не приедет. Отель закроется, и двести жителей Бо-ровиковки потеряют работу, пусть даже сезонную. Отдыхающие больше не придут на городские рынки, им не понадобятся кремы для загара, от загара и загар на этом пляже вообще. Приезжим отдыхающим не нужны будут и прогулки на катере, на «банане», на «таблетке». Они не станут покупать надувные круги своим детям и сувениры из ракушек, не захотят заплатить за комнату тете Вале и тете Гале. Они вообще больше не приедут в Боровиковку и не привезут сюда свои денежки.
Молчание в данном случае было действительно золотом.
Весь вечер Паша сосредоточенно напивался, а после полуночи пошел к морю, где просидел и пролежал на песке почти до утра. Он слушал море.