Обсуждая места хранения тела, а все уже знали, что оно дважды побывало в море с перерывом в несколько дней, гости отеля предлагали много вариантов. Некоторые придерживались той точки зрения, что тело было припрятано в холодильнике с пепси-колой, и аргументировали: знакомый знакомых видел в холодильнике руку мертвого человека! Другие утверждали, что мертвых девушек подвешивали на крюки в специальном промышленном холодильнике, среди говяжьих и свиных туш. Встречалась версия и о ларях для мороженого, но этот вариант никому не нравился.
У регистрации толпилась, наверное, половина остановившихся в отеле гостей. Они сдавали ключи от своих номеров, просили поскорее вернуть им деньги за дни, которые тут не проведут, требовали бесплатный трансфер до автостанции и так далее и тому подобное. Предвидя только этот аспект развития событий, и не учитывая пожизненного заключения, Роберт уже мог задуматься о самоубийстве…
Паша ожидал, что в числе милиционеров будет и его новый знакомый — Аниськин поселка Боровиковка, Петр Макарович Канарейкин. Не найдя его, Паша позвонил участковому.
Тот не без досады объяснил, что дело о маньяке слишком важное, чтобы поручать его деревенскому детективу. А кроме того, тут замешаны сторонние интересы. Уточнить свое заявление Макарыч отказался. Он только намекнул, что кое-кто и мечтать не смел о таком несчастье с Робертом Аванесовичем…
На том загадочная беседа и завершилась.
Спустившись по магнолиевой лестнице на песок из битых ракушек, Павел Петрович ошарашено разинул рот. Прибрежные воды тралили три небольших катера МЧС.
Один из отдыхающих, мужчина в полосатых плавках, очень загорелый и поджарый, пояснил Паше, что к катерам прикреплены цепи и сети. Эти приспособления должны выудить из пучин морских останки девушек, исчезнувших в прошлые годы. Предполагается, со знанием дела добавил мужчина в полосатых плавках, что маньяк (Роберт Аванесович, конечно) брал лодку, затаскивал в нее тело, утяжеленное чем-то, отходил от берега и бросал свой груз в воду.
Понаблюдав за суетой, царившей на пляже, Седов призадумался. Из состояния задумчивости его вывело чувство голода.
Съев беляш в кафе на пляже, Пашка увидел своих приятелей — пляжных собак. Он купил беляш и им. Псы радовались суете, не задумываясь, что кому-нибудь из многочисленных ответственных лиц придет в голову идея о том, что развеселой собачьей стае не место в приличном обществе.
Одного беляша оказалось маловато, но никто не обиделся. Повиляв лохматыми хвостами, псы помчались из цивилизованной части пляжа на дикую и дальше — к тому самому уступу, под которым в свое время Паша обнаружил тело бедного бестолкового Сэма.
Проследив за ними взглядом, Паша разглядел, что прямо на побережье, примерно в середине бухты метрах в пятнадцати от кромки воды, стоит машина.
От скуки Паша направился в сторону машины, а одолев метров двадцать, разглядел возле нее плотную фигурку Киры и сутулого дядьку в светлых брюках.
— Кира, — окликнул он девушку. — Надо поговорить.
Человек в светлых брюках обернулся и внимательно посмотрел на Пашу. Внимательность взгляда была профессиональной.
Увидев Седова, Кира просияла улыбкой. Она была одета в желтое трикотажное платье с большим вырезом и оборками понизу. Платье вздувало ветром, подол так и мечтал взлететь, а тонкие плечики платья — сползти. К тому же платье Киру не стройнило, и Паша, обычно снисходительно относившийся к неудачным туалетам хорошеньких девушек, вдруг раздраженно подумал: «Толстуха!».
Но тут же одернул себя…
Кира была в полном восторге от всего происходящего.
— Ты видишь? — воскликнула она.
Он взял ее за пухлый локоток и повел к воде, где шум прибоя не позволял окружающим услышать их голоса.
— Это ты натворила? — строго спросил Седов. — Ты, что же, взяла и поехала к следователю? Рассказала ему свой бред и?..
Кира перестала улыбаться:
— Как — бред?.. Ты же сам говорил!
Присмотревшись к непроницаемому лицу рыжего сыщика, она изменила тон:
— Так вот в чем дело! Так это правда, что ты с Викторией спишь?! Ты ради нее стараешься!
Недоумевая, как это раньше так получалось, что Кира казалась ему не только привлекательной, но и даже умной, Паша усмехнулся:
— Если бы у нас с Викой что-то было, то неприятности Роберта были бы мне на руку!
— Значит, это правда? — Кира была без своих узеньких очочков и без солнцезащитных очков тоже. Она морщилась и кривилась от солнца и от обиды: — Значит, ты гей? Тогда тебе все равно, что девушки пропадают! Какое твое дело?!