– Один, два, три!
Выстрелы прозвучали одновременно. Маккиско покачнулся, но устоял. Оба промахнулись.
– Достаточно! – крикнул Эйб.
Участники дуэли сошлись, и все вопросительно посмотрели на Барбана.
– Я не удовлетворен, – заявил тот.
– Что? Разумеется, вы удовлетворены, – раздраженно возразил Эйб. – Просто вы этого еще не осознали.
– Ваш приятель отказывается от второго выстрела?
– Да, Томми, черт бы вас побрал! Вы настаивали на дуэли, и мой подопечный ответил на ваш вызов.
Томми презрительно рассмеялся.
– Дистанция была смехотворной, – сказал он. – Я не привык к подобным фарсам, вашему доверителю не следует забывать, что он не в Америке.
– Насчет Америки поосторожней! – резко одернул его Эйб и примирительно добавил: – Ну ладно, Томми, хватит уже. – Они быстро о чем-то переговорили, после чего Барбан кивнул и издали холодно поклонился недавнему неприятелю.
– А руки пожать друг другу? – напомнил французский доктор.
– Они уже знакомы, – съязвил Эйб и повернулся к Маккиско: – Поехали отсюда.
Когда они покидали поле, Маккиско в возбуждении схватил его за руку.
– Постойте! – сказал Эйб. – Нужно вернуть Томми пистолет. Он может ему еще понадобиться.
Маккиско отдал оружие.
– Пусть катится к черту, – сдавленно произнес он. – Скажите ему, что он может…
– Сказать ему, что вы требуете второго выстрела? – перебил его Эйб.
– Я это сделал! – воскликнул Маккиско, когда они продолжили путь. – И у меня недурно получилось, разве не так? Я не струсил.
– Вы были прилично пьяны, – прямолинейно ответил Эйб.
– Ничего подобного.
– Ну, нет так нет.
– Да какое имеет значение, если я и выпил пару бокалов?
По мере того как к нему возвращалась самоуверенность, взгляд его становился все более неприязненным.
– Какое это имеет значение? – требовательно повторил он.
– Если вы сами не понимаете, нет смысла углубляться в дискуссию.
– Разве вам неизвестно, что на войне все постоянно были пьяны?
– Ладно, давайте оставим это.
Но оказалось, что это еще не конец. У них за спиной послышались торопливые шаги, и вскоре с ними поравнялся доктор.
– Pardon, messieurs, – произнес он, запыхавшись. – Voulez-vous regler mes honorairies? Naturellement c’est pour soins médicaux seulement. Messieur Barban n’a qu’un billet de mille et ne peut pas régler et l’autre a laissé son portemonnaie chez lui[8].
– Француз он и есть француз, – заметил Эйб и, обращаясь к доктору, спросил: – Combien?[9]
– Позвольте мне заплатить, – сказал Маккиско.
– Нет, у меня есть деньги. Мы все рисковали одинаково.
Пока Эйб расплачивался, Маккиско вдруг юркнул в кусты, и его вырвало. Вернувшись бледнее прежнего, он важно зашагал рядом с Эйбом к машине в уже порозовевшем утреннем свете.
Кэмпьон – единственная жертва состоявшейся дуэли – лежал на спине, судорожно хватая ртом воздух, а Розмари, на которую вдруг напал истерический хохот, без конца пинала его сандалией, пока не заставила встать. Единственное, что было для нее теперь важно, – то, что через несколько часов она увидит на пляже человека, которого мысленно все еще называла во множественном числе «Дайверами».
В ожидании Николь они сидели в ресторане «Вуазен» вшестером – Розмари, Норты, Дик Дайвер и два молодых французских музыканта. Они внимательно наблюдали за посетителями – Дик утверждал, что ни один американец, кроме него самого, не способен держаться на публике непринужденно, и они искали пример, который мог бы опровергнуть его утверждение. Однако им не везло – за десять минут ни один мужчина не вошел в ресторан, не прикоснувшись при этом безо всякой надобности к своему лицу.
– Эх, не следовало нам отказываться от нафабренных усов, – пошутил Эйб. – И тем не менее Дик не единственный, кто умеет вести себя непринужденно…
– Единственный, единственный, – перебил его Дик.
– …но допускаю, что он единственный трезвый человек, способный вести себя непринужденно, – закончил фразу Эйб.
Хорошо одетый американец вошел в зал с двумя спутницами, и, решительно устремившись к столу, вновь прибывшие стали шумно и раскованно усаживаться. Но вдруг он заметил, что за ним наблюдают, и его рука тотчас судорожно потянулась поправлять узел несуществующего галстука. Один из двух еще не усевшихся за стол мужчин беспрерывно похлопывал себя по гладко выбритой щеке, другой машинально то подносил к губам, то опускал погасшую сигару. Из тех, что уже устроились на своих местах, кто-то вертел в пальцах очки, кто-то дергал ус, безусый мужчина просто поглаживал верхнюю губу, а один нервно пощипывал мочку уха.
8
Простите, господа. Нам нужно уладить вопрос с моим гонораром. Разумеется, только за медицинские услуги. У месье Барбана только тысячная банкнота, поэтому он не может расплатиться, а тот, другой господин, забыл дома бумажник (