Все. Браво! Браво!
1-й собутыльник. У сквайра есть огонек!
2-й собутыльник. Люблю слушать, как он поет, — никогда он не поднесет чего-нибудь низкого!
3-й собутыльник. черту все низкое — не терплю ничего низкого.
4-й собутыльник. Благородная штучка всегда будет благородной штучкой, лишь бы ее преподнес настоящий джентльмен…
3-й собутыльник. Что правда, то правда, мастер Маггинз. Хоть мне и приходится водить на цепи медведя, это не мешает мне быть джентльменом. Отравиться мне этим пуншем, если мой медведь будет когда-либо плясать под менее благородную музыку, чем «Умчались воды…» или менуэт из «Ариадны»
2-й собутыльник. Как жаль, что сквайр еще не вправе распоряжаться своими деньгами. Вот было бы житье для всех трактирщиков в нашей округе!
Тони. Верно! Так оно и будет, мастер Слэнг. Я бы показал, что значит всегда подбирать себе отменную компанию! 2-й собутыльник. Весь в отца! Да уж, старый сквайр Ламкин был лучшим джентльменом из всех, кого я знавал! Когда он выводил рулады на охотничьем роге или рыскал по кустам за зайцем либо за девчонкой — никто не мог с ним сравняться. Так у нас и говорили, что у него лучшие лошади и собаки во всем графстве!
Тони. Еще бы! А уж после совершеннолетия я его имени не посрамлю, клянусь вам! Я и так подумываю, не начать ли мне с Бет Баунсер и не купить ли мне серую кобылу мельника… Да вы пейте, друзья, и веселитесь — ведь вам платить не придется… Что там такое Стинга Входит хозяйка трактира.
Трактирщица. К нам подъехали два джентльмена в почтовой карете. Они сбились с дороги в лесу и толкуют что-то о мистере Хардкасле.
Тони. Ручаюсь, что один из них тот самый джентльмен, который должен приехать свататься к моей сестре. Похожи они на лондонцев?
Трактирщица. Пожалуй, похожи. Они удивительно смахивают на французов.
Тони. Тогда предложи им пройти сюда, я им мигом укажу дорогу.
Трактирщица выходит.
Вот уж полгода, как отчим обзывает меня мальчишкой и щенком. Но теперь я могу, если только пожелаю, отомстить старому брюзге. И все же я боюсь… а чего боюсь? У меня скоро будет полторы тысячи годового дохода пусть он тогда попробует запугать меня!
Трактирщикца вводит Марло и Хэстингса.
Марло. Какой неудачный, утомительный день! Нам сказали, что придется проехать всего сорок миль, а на деле вышло более шестидесяти.
Хэстингс. И всему виной твоя непонятная застенчивость, Марло. Надо было почаще справляться о дороге.
Марло. Признаюсь, Хэстингс, что я не очень-то люблю одолжаться у первого встречного… да еще с риском получить грубый ответ!
Хэстингс. А сейчас мы, видимо, не получим никакого ответа.
Тони. Прошу прощенья, джентльмены. Мне сказали что вы справлялись о некоем мистере Хардкасле, живущем в этих краях. Вы знаете, где вы находитесь?
Хэстингс. Не имеем ни малейшего понятия, сэр, но будем вам весьма признательны за разъяснение.
Тони. А каким путем вы сюда ехали, вам тоже неизвестно?
Хэстингс. Нет, сэр, но если вы можете сообщите нам…
Тони. Ну, джентльмены, если вы не знаете, ни куда вы едете, ни где вы находитесь, ни как вы сюда приехали, первое, что я могу вам сообщить, — вы сбились с пути!
Марло. Это мы понимаем и без посторонней помощи!
Тони. Скажите, джентльмены, могу я узнать у вас, откуда вы прибыли?
Марло. А разве вы без этого не можете указать нам дорогу?
Тони. Прошу не обижаться; но ответить вопросом на вопрос вполне справедливо, как вам известно. Скажите, джентльмены, Хардкасл — это не тот старомодный, чудаковатый, сварливый старик с безобразным лицом у которого есть дочь и красавец сын?
Хэстингс. Мы никогда не видели этого джентльмена, но его семья именно такова, как вы упомянули.
Тони. Дочь — высокая, развязная, неряшливая, болтливая дылда, похожая на майский шест, а сын — красивый, благовоспитанный, приятный молодой человек, всеобщий любимец?
Марло. Наши сведения не совпадают. Про дочь говорят, что она отменно воспитана и хороша собой, а про сына — что он неуклюжий дурень, избалованный маменькин сынок!