— Я тоже, — вздохнула Марго. — Папа вечно подсовывает мне работенку погрязнее. Ну там, столы протирать. Или собирать тарелки. Или мешки для мусора разворачивать. Фу.
Она снова принялась подпевать — и вдруг умолкла. Она села на кровати.
— Эми, чуть не забыла. У папы может найтись для тебя работа.
— Вот как? — сказала я. — Разворачивать мешки для мусора? Нетушки, Марго.
— Нет-нет, послушай! — взмолилась Марго своим мышиным голоском. — Это хорошая работа. Папа проводит множество именин. Для совсем малышей. Ну, там, от двух лет. Или трех-четырех. Так вот, он думает, что ты могла бы их развлекать.
— Что? — вытаращилась я на подругу. Я все еще не понимала. — В смысле, петь, что ли?
— Нет. С Деннисом, — пояснила Марго. Говоря, она накручивала на пальцы прядь волос и покачивала головой в такт музыке. — Папа видел тебя с Деннисом на конкурсе талантов среди шестиклассников. Он был очень впечатлен.
— Разве? Я тогда выступила просто ужасно!
— Ну а папа считает иначе. Он спрашивает, не согласишься ли ты приходить на именины и разыгрывать представления с Деннисом. Малышам понравится. Папа сказал, что он даже платить тебе будет.
— Ух ты! Классно! — воскликнула я. До чего заманчивая идея!
Но тут я кое-что вспомнила.
Я вскочила, подошла к креслу и подняла голову Денниса.
— Есть проблемка, — простонала я.
Марго перестала теребить волосы и скорчила брезгливую гримаску.
— Это что, его голова? Зачем ты оторвала ему голову?
— Я не отрывала. Она сама отвалилась. Каждый раз, как я использую Денниса, у него отваливается голова.
— Ох, — разочарованно вздохнула Марго. — Голова без тела смотрится жутковато. Не думаю, что малыши будут рады, если она отвалится.
— Я тоже, — согласилась я.
— Это может их напугать, — продолжала Марго. — Сама понимаешь. Им будут сниться кошмары. Еще решат, что у них тоже голова отвалиться может…
— Деннис разломан в хлам, — сказала я. — Папа обещал мне нового болванчика. Но ни одного пока не нашел.
— Печалька, — сказала Марго. — Тебе бы понравилось выступать перед детворой.
Мы еще послушали «Битлз». Потом Марго ушла домой.
Спустя несколько минут после ее ухода я услышала, как хлопнула входная дверь.
— Эй, Эми! Эми, ты дома? — позвал папа из гостиной.
— Иду! — откликнулась я. Папа стоял в передней с длинной картонной коробкой под мышкой и улыбкой на лице.
Он протянул мне коробку.
— С днем нерожденья[2]! — провозгласил он.
— Папа! Это?.. — воскликнула я. И разорвала коробку. — Да! Новый болванчик!
Я осторожно вынула его из коробки.
Гладкие темные волосы болванчика были нарисованы прямо на деревянной голове. Я разглядывала его лицо. Какое-то оно было странное. Какое-то напряженное. Глаза были ярко-голубые, не блеклые, как у Денниса. Губы, раскрашенные ярко-красной краской, изгибались в жутковатой усмешке. В уголке нижней губы имелся маленький скол, отчего она недостаточно плотно прилегала к верхней.
Когда я вытащила его из коробки, болванчик, казалось, уставился на меня. Его глаза блестели. Усмешка сделалась шире.
Я вдруг почувствовала холодок. Почему у этого болванчика такой вид, будто он насмехается надо мной?
Я подняла его повыше, тщательно рассматривая. Одет он был в темный двубортный костюм с белым воротничком. Воротничок крепился прямо к шее. Самой рубашки не было. Вместо этого деревянная грудь болванчика была выкрашена в белый цвет.
Большие черные кожаные ботинки крепились к концам его длинных, тощих, болтающихся ног.
— Папа, он великолепен! — воскликнула я.
— Я нашел его в ломбарде, — сказал папа, поднимая руку болванчика и делая вид, будто пожимает ее. — Как поживаешь, Слэппи?
— Слэппи? Это его имя?
— Так мне сказал продавец, — ответил папа. Он приподнял обе руки Слэппи, разглядывая его костюм. — Понятия не имею, почему он продал Слэппи так дешево. Он буквально всучил его мне!
Я перевернула болванчика и поискала в его спине нить, заставляющую его рот открываться и закрываться.
— Он классный, папа, — сказала я и поцеловала папу в щеку. — Спасибо.
— Тебе правда нравится? — спросил папа.
Слэппи ухмылялся мне. Его голубые глаза смотрели прямо на меня. Казалось, он тоже ожидает ответа.
— Да. Он потрясающий! — сказала я. — Мне нравятся его серьезные глаза. Они так натурально выглядят.
— Кстати, глаза двигаются, — сказал папа. — Они не нарисованы, как у Денниса. Моргать не моргают, но вращаются из стороны в сторону.
2
«День нерожденья» — неологизм, придуманный Льюисом Кэрроллом, в книге «Алиса в Стране Чудес» им пользуется безумный шляпник. Подразумевается, что «день нерожденья» имеет преимущество, так как его можно праздновать ВСЕ дни в году, кроме собственно дня рожденья.