Тео потрясенно воззрился на нее.
— Такой случай не может быть реальным! — выдавил он из себя.
— А это и не случай, — холодно ответила она, — Это своего рода предначертание.
— Вот и Хабердитцель так говорит. Всегда, когда в чем-нибудь замешан.
— Еще булочку? — Она протянула ему корзинку, и, когда он не ответил, спросила: — Мне передать что-нибудь Дуне?
— Нет, да…
— Дуня Вольперт, не так ли? — Она знала ее имя, знала, что та являлась известным художником по фарфору, дизайнером. — Я видела передачу о ней с мануфактуры Людвигсбургского замка. Сильная личность, интересная женщина. Я чувствовала себя весьма польщенной, что вы перепутали меня с ней.
И вновь в нем шевельнулось подозрение, что за всем этим мог стоять Хели.
Но откуда тот мог знать, что он, Тео, заметит фрау Штанци и примет ее за Дуню? Невероятно. Ну ладно, если это не случай, то тогда провидение.
— Можно мне поехать вместе с вами? — неожиданно произнес он.
— Я не понимаю…
— Если у вас есть свободное место в автобусе, возьмите меня с собой в Шотландию, в Черный Замок. Вы бы мне очень помогли, чтобы я… чтобы я…
— Чтобы встретиться с вашей Дуней?
Фрау Штанци смотрела на него, покачивая головой. И затем, немного подумав, ответила:
— Это можно сделать. У нас есть свободные места. Однако вы должны сообщить домой. Вашему Хафермитцелю. Хорошо?
— Его зовут Хабердитцель, — облегченно вздохнув, поправил счастливый Тео.
Он поднялся и направился к телефону.
— Где ты, черт побери? — прорычал Хели в трубку так громко, что испуганный Лусиан примчался из сада. — Что? Мы не должны волноваться? Да ты что, выжил из ума? Когда ты, наконец, вернешься домой? Дома никого нет, со мной только Лусиан. Лотта Шух злится на меня, Гитта дуется — и все из-за тебя! Все ушли из дома. Даже фрау Кляйншмидт, порыдав, покинула нас. Сплошные семейные распри.
— Что случилось? — Лусиан ошеломленно уставился на Хели. — Что за сумасшедший дом? О Боже!
Хели прикрыл рукой трубку. Он побледнел, лоб его покрылся испариной.
— Это Теобальд. Но я не имею понятия, где он находится. — И в трубку: — Где ты, черт тебя побери?
— Послушай, — ответил Тео, с удовольствием отмечая, что фрау Штанци внимательно смотрит на него, строго, как учительница, наблюдающая за своим учеником во время его разговора с родителями. — Вы заберете меня там, где мы вчера расстались. Скажем так: примерно через час. Понятно?
— Да-да, — раздраженно подтвердил Хели. — Тебя что, умыкнули?
— Что-то в этом роде. И пожалуйста, возьми Лусиана с собой. Приезжайте оба! Пока.
Он поспешно положил трубку, ожидая заслуженной похвалы.
— Ну что? — спросила она.
— Вы же слышали. Мои заберут меня в парке.
И он шутливо развел руками.
— И что же дальше? — Фрау Штанци рассмеялась.
— А завтра рано утром мы уедем. Кстати, в котором часу?
— Вы действительно хотите поехать вместе с нами?
— Если я успею привести в порядок свои дела до завтра, то да. К сожалению, у меня сейчас даже денег с собой нет.
— Ну хорошо, господин профессор. Завтра в пять утра на площади Шлоссплатц.
— Пять утра! — испуганно воскликнул Тео. — Да это же среди ночи!
Как правило, он работал ночами, вставал поздно и по утрам брюзжал. Но завтрашний день, безусловно, являлся исключением.
— Хорошо, я буду пунктуален.
Они приблизились друг к другу, чтобы попрощаться. Он был намного выше ее.
— Неужели он вас отпустит, ваш Хабердитцель?
Автоматически Тео отметил, что на этот раз она произнесла имя правильно. Его обрадовало, что она проявляла способность к учению, когда речь шла о нем, о его персоне! Впрочем, еще и расположение к нему, определенно. Но в тот момент это интересовало его меньше.
— Ему не останется ничего другого. — Он взял ее руки и уткнулся в них лицом. От него исходил жар, и Никола почувствовала это.
— Странно, — произнес он, тепло улыбнувшись. — Мы знаем друг друга так мало, а уже провели вместе ночь.
— Я бы сказала, более чем странно, — добавила она. И вновь их охватило чувство невероятной, удивительной близости. Сердца их бились учащенно.
— До завтра. — Слегка пожав ее руки, он вышел.
И только на улице вспомнил, что так и не поблагодарил ее за гостеприимство.
Сама идея была настолько ловкой, что исходить могла бы даже от самого Хабердитцеля, считал Тео. Он гордился собой. Пока Хели и Лусиан ожидали его в парке, он преспокойно упаковал свою дорожную сумку, еще раз спустился в мастерскую, попрощался со своими картинами, нежно провел рукой по кисточкам и краскам, преимущественно различных оттенков серого.