Но это не совсем верно: вождю хотелось простого тепла и покоя, его всё чаще стали одолевать приступы скуки и глубочайшей хандры. Ему надоели его застолья с «говнюками-соратниками», надоело в который раз испытывать их «на прочность», когда ради шутки Микояну за ленточку шляпы засовывали морковку или, когда подкладывали помидор на стул толстозадому Маленкову. Надоело заставлять задыхающегося, обливающегося потом круглого толстячка Хрущёва плясать до изнеможения украинский гопак. Ему надоела его последняя пассия — экономка Валечка, ласковая и податливая русская баба, которую он делит с её мужем, одним из охранников, считающим за честь, что великий вождь спит с его женой. Патриарх прекрасно знает, что Валечка приставлена к нему Берией, но ему всё равно. Есть образное русское слово — «обрыдло». Та вот, ему всё именно обрыдло!
А какое наслаждение он получал прежде от самого процесса борьбы, когда всё было поставлено на карту, проигрыш которой означал неминуемую гибель! Какое испытывал удовлетворение, когда он эту карту выигрывал! Как он торжествовал, когда получил доклад о последних днях Гитлера, этого выскочки, в своё время обманувшего и переигравшего его, мудрого вождя, великого хитреца из всех хитрецов!
Этот самовлюблённый фюрер, должно быть, даже не подозревал, что он — плод просчёта Патриарха, когда тот в 1928 году на шестом съезде Интернационала пошел на раскол коммунистов и социал-демократов.
Тогда сложилась обстановка, аналогичная той, что произошла в 1903 году на втором съезде РСДРП, когда Ильичу пришлось пойти, как он говорил, на «размежевание» партии на большевиков и меньшевиков. В противном случае, он, скорее всего, не только не был бы избран первым секретарём Центрального комитета, а даже вообще мог не попасть в ЦК, что стало бы для него личной трагедией. «Размежевание» очень ослабило партию большевиков, которая стала после этого одной из самых малочисленных и слабых. Но болезненно честолюбивого Ленина это устраивало больше, чем потеря роли вождя в сильной партии.
Чтобы сохранить лидерство, учитывая уроки «вождя мирового пролетариата», Патриарх добился раскола Третьего Интернационала, и вообще исключил из него многих, из имевших там большинство социал-демократов. В силу этого они и коммунисты пошли на выборы немецкого парламента раздельными списками. Но Патриарх не учёл состояния в то время немецкого общества, униженного и разорённого грабительскими условиями Версальского договора. Неожиданно для всех и даже для него самого, Гитлер, игравший на струнах уязвлённого самолюбия немцев, обещав им реванш, и этим нашедший отклик в их сердцах, в январе 1933 года выиграл выборы в парламент. За нацистов было отдано 11,7 миллионов голосов избирателей, в то время как социал-демократы получили немногим более семи миллионов, а коммунисты — вообще менее шести.
Если бы коммунисты и социал-демократы не размежевались, а пошли бы на выборы общим списком, то фюрер не получил бы власть законным путём из рук канцлера Гинденбурга, и тот бы после долгих сомнений ни уступил настояниям крупных промышленников, видевших в приходе к управлению страной воинственного Гитлера хорошие перспективы развития для своих отраслей.
Поскольку Гитлер совсем не был готов к этому, его штурмовые отряды, нацеленные на насильственные меры по захвату власти и состоящие в большинстве из отпетых головорезов, а зачастую вообще из уголовников, оказались не у дел. Его коричневорубашечники по-прежнему разбойничали, маршировали с угрожающим видом по улицам городов, пугая население, мешая созданию нового облика фюрера, доброго и мудрого вождя народа.
И тут Патриарх понял, что они с Гитлером родственны по духу: фюрер однажды устроил «ночь длинных ножей» и перерезал спящих штурмовиков вместе с их шефом, своим старым другом Рэмом. Придя к власти, Гитлер на всякий случай вообще ликвидировал должность канцлера Германии.
Ленин и Гитлер — очень похожие друг на друга, оба лживые, бесноватые, жестокие, беспринципные — были его вдохновителями, вождями-учителями, с которых он брал пример, которые, как и он, понимали, что для диктатора не могут существовать такие устарелые понятия, как дружба, благородство, верность слову, порядочность, благодарность, сострадание к поверженному врагу. Эти библейские понятия имеют значение для простого обывателя, а для великих вождей они не существуют — у повелителей иные мерки, другая шкала ценностей.