Где взять средства, чтобы восстановить ограбленную, разрушенную страну? И тогда вспомнили о «золоте партии». Менжинский, сменивший к тому времени «неожиданно» умершего Дзержинского, тайно съездил в США, а Ягода — в Швейцарию. За взятки удалось узнать и номера счетов в банках и суммы, на них лежащие. Получить эти деньги уже было технической задачей чекистов.
Только в банках США находилось денег на 8 миллиардов долларов — немыслимая по тому времени сумма. Американские газеты тогда писали, что «большевистская революция в России по существу свелась к гигантской финансовой операции по перекачке огромных денежных средств из-под русского контроля под контроль европейских и американских банков». А Ленин и его соратники, возможно, сами того не понимая, на много лет обеспечили стабильность доллара и рост американской экономики, находящейся тогда в глубоком кризисе.
И позже «Красный террор», объявленный после убийства Кирова, кроме главной цели — избавления от конкурентов-оппозиционеров, имел еще одну побочную, но не менее важную цель: вернуть награбленные большевиками средства обратно в страну. И Ягода, пришедший на смену умершему Менжинскому (которого тоже заставили вернуть в страну деньги со своих счетов, чем и был вызван сердечный приступ, приведший впоследствии его к смерти), а позже Ежов, яростно и толково взявшись за дело, выколотили деньги и из Зиновьева, и из Каменева, и из «любимца партии», как его называл Ленин, обаятельного Бухарина, и из всех остальных «верных ленинцев».
Удалось даже получить деньги Дзержинского, на счету которого лежало 80 миллионов швейцарских франков. Как только обратились к его вдове, она тут же подписала все нужные бумаги, заявив, что Феликс никогда не считал эти деньги своими.
Пытались добраться и до Парвуса, но если верить документам, он умер в 1924 году, хотя косвенные данные показывали, что он, затаившись, где-то живёт под другим именем. Возможно, он «залёг на дно», опасаясь могущественной ВЧК, которая добралась и до кассы Белого движения, и до лежащих во французских банках личных сбережений русских эмигрантов6. На всякий случай арестовали парвусовского сына, и он до самого начала войны, пока его ни расстреляли, сидел в тюрьме в ожидании, что папочка когда-нибудь объявится и тогда можно будет добраться до его миллиардов.
Ягода, как всегда добросовестно, выполнил поручение, но он не знал, что и его тайные счета известны НКВД. Поэтому, когда со временем пришёл его черёд, он, зная, что сопротивляться бесполезно, как миленький, перевёл все свои деньги из зарубежных банков в страну…
Ну, что за банда? Кричат о преданности коммунистическим идеалам, о том, что хотят осчастливить человечество, а на самом деле обычная воровская шайка, жадная, ненасытная. В самые голодные для страны времена, сытно и обильно жрёт из царских тарелок с золотыми орлами. С удовольствием ездит на личных машинах с шофёрами. Спорят о том, кому из претендентов достанется очередная загородная дача, освободившаяся после того, как её бывший владелец был объявлен «врагом народа». И, очевидно, гонят от себя страшную мысль, что завтра таким же «врагом народа» может быть объявлен он сам и его дача перейдёт к новому владельцу, его вдова будет отправлена в Исправительно-трудовой лагерь, а дети — в специальный Детский дом. Там они пробудут до совершеннолетия, после наступления которого также разделят судьбу матери.
Он, Патриарх, понимая, что сам совсем не ангел, при всех своих недостатках никогда не был корыстолюбив. Он очень скромно пользовался благами, которые давало ему высокое положение, поскольку не нуждался в материальном подтверждении своего могущества. Единственное, что он использовал, это только возможность носить ручной работы мягкие сапоги с повышенными каблуками, которые ему были необходимы из-за его плоскостопия и сросшихся пальцев. Кроме того, эти сапоги имели специальные стельки с высокими подпятниками, которые, как и каблуки служили увеличению его роста.
Одевался он скромно: любил обычные френчи и кители, которые скрывали недостатки его фигуры — короткие ноги и отсутствие талии. Эти френчи и кители он надолго ввёл в моду, принятую партийным аппаратом. А его «говнюки-соратники», советские бароны, как только получат власть, так стремятся как можно скорее нахапать — денег, золота, бриллиантов, мехов, картин, хрусталя, ковров. Ведут себя, как зарвавшиеся нувориши, живут в Кремле, в бывших покоях Романовых, счастливы, что едят из позолоченной дорогой посуды, заводят молодых любовниц из актрис. Даже козлобородый старичок Калинин, «всесоюзный староста», как его называют, довольно легко пережив арест жены, стал увлекаться молоденькими балеринами Большого Театра. Одна из этих девочек даже выбросилась из окна, чтобы избавиться от его приставаний. Дело, конечно, пришлось замять, хотя Патриарх с удовольствием отправил бы этого старого козла на нары.
6
При осуществлении этой акции с чекистами активно сотрудничал Эфрон — муж Марины Цветаевой, которому за это было обещано возвращение вместе с семьёй в Россию. Но вскоре после переезда на родину Эфрона арестовали и расстреляли: Патриарху, как всегда, были не нужны ни свидетели, ни тем более сообщники.