— Хм, — насмешливо хмыкнул Сэдрин, принимая из рук Иноила стакан с настойкой и делая большой глоток. — Может тебе в поэты?
— Темная магия не приведет к свету. Пусть поначалу мир и устоит, но затем дрогнет. Дрогнет так, что никакие ритуалы не помогут.
— Хочешь сказать, что восстановит пространство — любовь?
— Основа мира — любовь. И кровью, и смертью ее не восстановить.
— И каким образом ты собираешься это исправить? Будешь ходить по миру, и кричать, любите друг друга? Так прокаженные блаженные от храма уже ходят и кричат.
— Я еще не знаю как, — сжав губы, Рид выжидательно смотрел на Сэдрина.
— Говорю же, — опять махнул рукой архимаг, обреченно откидываясь на спинку кресла, — потерянное поколение.
— В твоей теории что-то есть, возможное некое зерно истины и найдется, — рассудительно продолжил Сэдрин, и тут же эмоционально воскликнул, — но времени не осталось! Всего год!
— Где можно узнать ответы? Кто может знать?
— Вроибридж. Но в этой книге, ты сам сказал, второй способ затерт. Надо было все же провести ритуал.
— Еще где можно искать? — упрямо повторил Рид.
— Да нигде! Мой вам совет, — устало выдохнул маг, и потирая переносицу, встал с кресла, — проживите этот последний год ярко. Любите, танцуйте, смейтесь. Покажи своей иномирянке Виятор. Наш мир действительно очень красив.
Сэдрин не прощаясь, вышел, я вопросительно посмотрела на Рида, но тот не отрывал взгляда от огня в камине.
Спать я отправилась одна, Рид, в раздумьях, решил остаться еще в гостиной. На большой кровати было очень неуютно в одиночестве, но может я просто привыкла к тому, что теплый маг всегда рядом и тихо сопит мне в макушку.
20
Проснувшись, я так же не обнаружила Рида. Даже его сторона постели была не смята. В башне мага не оказалось, и зябко кутаясь, я вышла наружу.
Порывисто ударил в лицо солёный влажный ветер, запутался в волосах. Небо заволокло низкими свинцовыми тучами, похоже, опять будет дождь. Все замерло, словно в предчувствие грозы, стояло какое-то угнетающее безмолвие. Меня передернуло. Что за мрачный мир. Рида я нашла недалеко от башни. Он сидел на краю крутого обрыва, а впереди расстилалось мрачное море, тяжелыми волнами разбивавшееся о скалистый берег. Я тихонько присела рядом, ловя взглядом белых чаек, разбавлявших этот унылый серый вид. Чайки кружили над морем, изредка опускаясь и взлетая уже с добычей, их галдеж смутно доносится сквозь рокот волн.
— Ты жалеешь? О ритуале…
— Что? Нет, — он взял мою ладонь, поцеловал, и задумчиво поглаживая большим пальцем, продолжал неподвижно смотреть вдаль.
— Море сливается с небом. Все настолько уныло и серо, что даже не видно линии, разделяющей их, — прервал молчание голос, полный горечи
— А я вижу белых чаек.
Маг усмехнулся, с удивлением переводя взгляд, будто только сейчас увидел птиц.
— Я не жалею, Нира. Но я не знаю, что делать дальше, — Рид взял с земли камешек и с какой-то безнадежностью бросил его в море.
— Есть же второй способ…
— Есть, но в этой проклятой истертой книге ничего не ясно, — зябко поежилась, но не от холода, а от обреченности в его голосе.
— Ну, кто-то же, помимо книги, должен знать.
— Знали драконы. Предвидели, знали, — горько усмехнулся маг, — но от них уже почти ничего не осталось.
— Рид. Не надо, — развернулась к нему, пытаясь поймать его взгляд.
— Что не надо?
— Умирать раньше времени не надо.
— Нира, — с тоской протянул маг, — что ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы не перегружал себя и больше отдыхал, как советовал лекарь. Хочу, облазить все библиотеки вашего мира, если потребуется. Хочу, полететь к драконам.
— Это может ничего не дать, — Рид устало вздохнул.
— Может и не дать, — покорно согласилась с ним. — Но попробовать все же стоит.
Маг хотел что-то сказать, но замолчал. Через время все же спросил:
— Ты не боишься?
— Я свое уже отбоялась.
Рид опять замолчал, все, также смотря вдаль.
— Я пойду дальше один.
— Я помешаю тебе?
— Нет, но там будет опасно. Лучше тебе остаться в Мале.
— Нет, — твердо отвечать я умела. — Я иду с тобой, Рид.
Маг хмыкнул и твердо продолжил:
— Если скажу, прячься, прячешься без вопросов, чтобы не случилось. Скажу, беги — бежишь молча.
— Как скажешь, — мурлыкнула, прижимаясь к нему. Рид тихо рассмеялся, притягивая к себе.
— Что ты рисуешь? — Сэдрин бесцеремонно заглянул через мое плечо. — А, мою башню. И море, какое, лазурное. Неплохо, неплохо. Оказывается и в Ункаре что-то могут делать.