— Но…
— Уходите! — зарычал Дольфус. Окружавшие его мужчины ощерились, показывая белые острые зубы, ногти на пальцах удлинились, лица некоторых начали покрываться шерстью.
— Прошу простить за беспокойство, благороднейший Дольфус, — хмуро процедил Ивлейс, не желая нарушать протокол прощания, все же ощущая в кармане совершенно уже не нужную бумагу императора.
Развернувшись, спиной ощущала злобные взгляды оборотней. Все таки от своих кровожадных родичей-волкодлаков они не далеко ушли, обиженно думала, уходя порталом в столицу. Ивлейс был не в духе, ушел, коротко бросив, что свяжется с Араннисом.
— Ты голодна? — спросил Рид, покидая портальную комнату.
— Ты не расстроен случившимся? — удивилась спокойствию мага.
— Нет, — пожал плечами он. — Я предполагал отказ. Но попытаться, конечно, стоило. Так обедать идем?
— Да, пошли. И то, что оборотни отказали, сильно скажется на артефакте?
— Клан оборотней не так уж и многочислен. И они склонны к агрессии и жестокости, не знаю, многим ли они могли камень наполнить.
— И что мы будем дальше делать?
— Дождемся новостей от Аранниса, узнаем, когда будет проходить церемония наполнения камня у людей. После в башню, надо закончить основной артефакт. И в начале лета к эльфам.
За обедом к нам присоединился Ивлейс. Более спокойный, чем ранее, но без своей постоянной улыбки.
— Церемонию проведут через неделю, сейчас объясняют детали знати и глашатым, что будут извещать народ. Эберк Сэдрин пока будет во дворце.
— Вернем в башню после церемонии.
На церемонию я пойти не смогла. Там будет слишком много представителей аристократии, которые быстро поймут, что я из Ункара. Темному ритуалу, предложенному демону, император доверял больше, поэтому подготовка к нему шла полным ходом. Вместо этого я сидела в комнате и вспоминала лучшие минуты своей жизни. Иногда, мне даже чудилось, что тоненький светлый ручеек течет куда-то за пределы дома.
Вернулись Рид и Ивлейс только вечером. Император выбрал алмаз, и сейчас крупный камень лежал на моей ладони, приятно согревая ее.
— Как все прошло? — спросила, возвращая Риду алмаз.
— Все хорошо. Конечно, архимаги недовольны, что усомнились в их профессионализме, пробуя еще один способ сохранности миров. Но, тем не менее, камень наполнен.
— А Сэдрин?
— Цветет и пахнет, — фыркнул Ивлейс. — По полной проявляет свои умения. Что-то рановато он решил отойти от дел. Скоро вернется в свою башню.
Вернулись в башню мы только через несколько дней. Рид навещал больного отца, которому, впрочем, стало немного лучше. И встречался с давней родней, которая прибыла в столицу для церемонии. Я, опять же опасаясь быть узнанной, просидела в доме, не выходя даже на улицу.
В башне нас встретило привычное ворчание Сэдрина.
— Ну, наконец-то. Я думал, ты всю подготовку артефакта на меня свалил.
Зайдя в гостиную, взгляд сразу наткнулся на висящую над камином мою картину. Перевела удивленный взгляд на архимага. Тот неловко кашлянул:
— Море, как живое. Пусть висит. А вы я смотрю, времени даром не теряли, — увидел на моей руке помолвочное кольцо.
И потекли рабочие будни. Сэдрин с Ридом пропадал целыми днями в исследовательской, пытаясь создать артефакт, удерживающий и связующий всю мощь наполненных камней. Архимаг все же вручил мне стопку книг, начальный курс по магии. И по вечерам, за ужином, спрашивал дотошно и строго, все прочитанное мною за день. Иногда заходила на кухню поболтать с Дорой и Милеей. Хохотала, слушая деревенские байки служанки, и уплетала свежие булочки Доры. Порой рисовала, и все, также ворча, Сэдрин утаскивал очередную картину, развешивая по комнатам в башне.
В конце весны прибыли гости. Ивлейс, и недавно вернувшийся от гномов кронпринц.
— Я был у гномов. Продажный народец! — услышала возмущенный голос Аранниса, заходя в гостиную. — Мало того, что аметист для артефакта пришлось у них же и покупать, наш оказывается, не годится! Так ещё и цену за этот камень заломили! Дворец на эту сумму год содержать можно! Ну, Рид, я надеюсь, вы с Сэдрином понимаете что делаете. И мой отец ещё не знает о расходах. Он и так, хоть и провел церемонию, но не верит в эту затею, продолжает готовить ритуал. Вот, — принц протягивал огромный, размером с кулак камень, завернутый в бархатный платок.