Брук запела следующую песню, но Флэш уже не мог ее слушать. Однако в «Синей птице» были свои правила: когда композитор или певец начинали петь или играть, никто не двигался и не разговаривал. Он понял: прийти сюда было не очень хорошей идеей. Только как еще он мог убедиться в том, что та ночь что‑то значила и для нее?
Наконец выступление закончилось, и толпа оживилась. Поскольку выступление Брук было последним, она задержалась в центре зала, чтобы раздать автографы и попозировать фотографам.
Флэш тем временем обдумывал свой следующий шаг. Дождаться, когда зал немного опустеет, и подойти к ней? Или лучше, чтобы не было лишних глаз? В таком случае ему следует ждать ее на парковке у машины.
Брук бросила на него быстрый взгляд. Флэш успел заметить, что она хмурится, но его это не испугало. Он только посмотрит ей в глаза, изложит свою точку зрения, а потом выслушает все, что она о нем думает.
И если ему не повезет… он уйдет.
Флэш оплатил счет и вышел из кафе. «Синяя птица» располагалась в ничем не примечательном торговом центре, и ему потребовалось время, чтобы обойти здание и выйти к парковке. Предположив, что седан песочного цвета принадлежит Брук, он приготовился ждать.
Глава 3
— Отличный сборник, — похвалил Кайл. — Альбом станет хитом. В нем чувствуется девичья сила. Жаль, что я не написал и половины таких хороших песен.
У Брук от постоянных улыбок болели щеки, но она все равно улыбнулась Кайлу. Она ценила его мнение, и зрителям песни, кажется, тоже понравились. Все было бы замечательно, если бы не появление Флэша Лоуренса. И что теперь делать?
— Я так горжусь тобой, — добавил Кайл, обнимая Брук.
Брук рассеянно ответила на его объятие. Ее мысли были заняты Флэшем. В кафе она почти собралась с духом, чтобы подойти к нему и выяснить, для чего он здесь. У нее было только два предположения: либо это случайность, либо он хочет увидеться с ней…
Внутренний голос подсказывал Брук, что Флэш ждет ее снаружи. Значит, ей придется поговорить с ним и рассказать о Бине. Ее сыне. Его сыне.
— Эй, — окликнул ее Кайл, положив руку ей на плечо. — Ты в порядке?
— В порядке, — ответила Брук, изображая улыбку.
Она скрывала существование Бина по многим причинам, но ни одна из них не могла стать препятствием к тому, чтобы не рассказать о сыне Флэшу. К тому же Брук не хотела повторять ошибку своей матери, которая все время пряталась и лгала. Ей надоело прятаться.
Кайл с беспокойством посмотрел на нее:
— Уверена? Я знаю тебя, Брук. Я знаю, как ты пишешь. Тексты песен… кажутся слишком личными.
— Нам нужно идти, — сказала Алекс, оттесняя Кайла. — Извини, Морган.
— Господи, женщина, — сказал Кайл, потирая плечо, — тебе надо было идти в футбол.
Брук снова обняла Кайла и быстренько убежала в дамскую комнату. Черт побери, она тянет время.
«Хватит прятаться», — приказала она себе.
Вернувшись в коридор, она убрала гитару в чехол. Алекс открыла заднюю дверь, и Брук вышла на улицу, где ее окутал влажный воздух Теннесси.
— Брук.
Сбылся самый худший ее кошмар и одновременно самая заветная мечта. Флэш пришел за ней.
— Эй, пошел прочь отсюда! — рявкнула Алекс, загораживая Брук. — Шоу окончено, приятель.
— Брук, — повторил Флэш. — Я всего лишь хочу поговорить. Наедине.
Да, Брук знала, что бывает, когда они остаются наедине. В первый раз, когда они оказались наедине в ее гримерке, она не планировала заниматься с ним сексом.
Брук положила Алекс руку на плечо.
— Все в порядке, — тихо сказала она, обходя подругу. — Я его знаю.
Алекс наклонилась к Брук.
— Не нравится он мне, — прошептала она, но по ухмылке Флэша было понятно, что он услышал.
Крисси Боннер он тоже не понравится.
— Алекс, можешь подождать в машине?
Алекс посмотрела на Флэша и чертыхнулась.
— Хорошо. У тебя есть пара минут, — Алекс двинулась в сторону машины.
Но тут Флэш дерзнул подойти к ней и представиться:
— Привет. Я — Флэш Лоуренс. А вы кто?
Алекс посмотрела на него так, что другой на его месте сбежал бы. Однако Флэш был не из пугливых.
Бросив быстрый взгляд на Брук, Алекс ответила:
— Алекс Эндрюс. И давай без дураков!
— Даже и не думал об этом! Брук может подтвердить, что у меня нет чувства юмора.
Брук не могла сдержать улыбку. Она прекрасно помнила, как легко он мог ее развеселить. С ним было чертовски просто общаться — добрый, веселый, нежный, горячий…