Олейник Марьяна Ивановна
Ночь после Рождества
Снежинки сыпались с насупленного неба, словно из прорехи огромной пуховой перины. Подхваченные порывами ветра, они то кидались врассыпную, то сплетались в узорчатые кружева или выписывали затейливой вязью только им понятные письмена. Извивались снежные змеи, грозя обвить колкими кольцами любого неосторожно пустившегося в этот час в дорогу путника.
Ника поежилась, хотя в салоне их машинки было тепло и уютно.
- Вить, ты дорогу хоть видишь?
- Не боись, прорвемся, - преувеличенно бодро ответил Виктор, вглядываясь в буйствующие в свете фар снежные завихрения.
Вошедшие в раж снежинки соединялись в хлопья, норовя наглухо залепить ветровое стекло. "Дворники" старались изо всех сил, но силы были явно неравными.
Виктору показалось, что впереди метнулась тень, он ударил по тормозам, резко крутанул руль, Фордик выписал пируэт и нырнул в кювет.
- Мы уже приехали? - встрепенулась Света, всю дорогу безмятежно дрыхнувшая на заднем сиденье.
- Приехали, - вздохнул Виктор и полез наружу. Следом выбрались и Ника со Светой.
- Похоже, самим нам машину не вытащить, - оценил Виктор ситуацию. - Надо ждать, может, кто-то будет ехать.
- Когда я была маленькая, я в такую погоду боялась, что приедет на своих белых санях Снежная королева, перепутает меня с Каем и заберет с собой, - Света заправила под капюшон шубки каштановый локон. - И придется мне в ее чертогах выкладывать льдинками слово "Вечность"... Ой, смотрите, кто-то едет!
По дороге действительно что-то двигалось. Из снежной круговерти вынырнул и притормозил черный Ленд Крузер. Из него вывалился крепко сбитый русоволосый мужик в расстегнутом пуховике и высоких ботинках на ребристой подошве.
- Опаньки! Витюша! А я думаю - кто тут привал устроил? Доброго здоровьичка, девицы-красавицы! - радостно заорал мужик, раскинул руки и пошел на жавшихся к машине девушек.
- Панфил Лукич! Нам вас Бог послал! - заорал в ответ Виктор. - А мы как раз к вам добираемся. Знакомьтесь: Вероника, моя невеста, Светлана, ее подруга. Девчонки, это Панфил Лукич, старый друг моего дяди и сельский голова Малых Метеор, я вам рассказывал. Он мне и подал идею поехать к ним на Рождество.
- Так, Витюша, поцеремонничаем после, а сейчас берем барышень в охапку и быстренько грузимся в мою ласточку. За вашим... воробушком, - Панфил Лукич кивнул на застрявший в сугробе Фордик, - я трактор отправлю. Кто тебя надоумил по этой дороге на легковушке ехать?
- GPS, будь он неладен, - проворчал Виктор. - "Через триста метров поверните направо", - передразнил он механическую девушку, заманившую их в ловушку.
- Твой GPS явно не согласовал маршрут с графиком нашего тракториста, - засмеялся Лукич. - Если б не я, рождественская ночь в сугробе была б вам обеспечена.
Барышни, не дожидаясь, когда их возьмут в охапку, проворно забрались в теплое нутро Ленд Крузера. Виктор и Панфил Лукич погрузили в багажник джипа дорожную сумку Ники и Светин чемодан на колесиках.
"Ласточка" сыто заурчала и принялась резво рассекать снежную пелену.
- Ну, как ты, Витюш? Работаешь там же? - завел беседу Лукич.
- Там же, повысили меня недавно - до замначальника службы безопасности компании.
Лукич одобрительно хмыкнул.
- Панфил Лукич, а что за название такое - Малые Метеоры? - спросила Ника. - Витя нам рассказал невероятную историю, но мы ему не очень-то поверили.
- Да история-то вначале обычная была, - отозвался Лукич. - Лет семь назад на Урале упал метеорит. Об этом и по телевизору говорили, и в Сети писали... А вот о том, что от метеорита на лету откололся кусочек да угодил прямехонько в центр нашего села - тогда еще, по-старому, Каратулей, - не упоминали. Ну, угодил - и угодил, чуть не зашиб, к слову, нашего священника, отца Арефия. Мы его тогда снесли в школьный музей - в смысле, не отца Арефия снесли, а метеорит. Это уже потом на него ученые посмотрели, эксперты, сертификат выписали, - все по высшему разряду... А только с тех пор жизнь в нашем селе началась другая. Урожаи собираем вдвое, втрое больше обычного. Дела у всех пошли в гору - хозяйство там, торговля, бизнес... Люди повеселели, болеют реже. Пить стали меньше! Молодежь, которая в город сбежала, домой вернулась. Туристы к нам потянулись. Года три назад на сходе решили сельчане, что Каратули - звучит несолидно. Мол, в Греции есть Метеоры - уникальное место, восьмое чудо света, и все такое. Ну, на девятое чудо света мы пока не претендуем, поэтому постановили в честь нашего метеорита переименоваться в Малые Метеоры.
- А не боитесь, что к вам ломанутся толпы охотников до сладкой жизни? - встрял Виктор. - И станут Метеоры первым в стране селом-миллионником...
- Пока очереди желающих не наблюдается. Кто думает, что нам теперь все с неба падает, тот ошибается. Народ у нас работящий, сельский труд - тяжелый... К тому же, добрым людям мы всегда рады, а плохие в нашем селе как-то не приживаются. Год-два - и съезжают.
- А где сейчас ваш чудо-камень? - поинтересовалась Ника. - Можно его увидеть?
- Вам повезло, - кивнул Лукич. - Так-то он хранится в городском краеведческом музее, там видеонаблюдение, сигнализация, все дела. Но раз в два года мы его привозим в село и в день, когда он на нас упал, показываем всем желающим. Люди верят, что он приносит удачу. А упал он 8 января, в аккурат после Рождества. Вот послезавтра мы как раз и будем отмечать День Малых Метеор, так что камушек на месте.
Пляска обезумевших снежинок внезапно прекратилась. Стена метели осталась позади, а впереди открылся пейзаж, который мог бы послужить декорацией для съемок "Ночи перед Рождеством". Хотя нет, не мог бы: слишком уже современно выглядели разбегавшиеся нестройными рядами от центральной площади дома, укутанные заснеженными палисадниками. Зато небо с бледно-желтым ломтиком луны не отличалось, наверное, от того, в котором гоголевский черт воровал месяц, а ведьма прятала в рукав звезды.
- Добро пожаловать в Малые Метеоры! - торжественно объявил Панфил Лукич. - Желаете первым делом в гостиничку - или поедем ко мне, похлебаем чего-нибудь горячительного? Борщеца там, чайку... С дороги-то!
- Спасибо большое, Панфил Лукич, - сказала Ника. - Нам бы сначала умыться, переодеться... Да, Свет?
"Гостиничка" оказалась трехэтажным зданием, отделанным в стиле фахверк. Интерьер холла приятно удивил Нику стильностью и продуманностью. У барной стойки на высоком стуле сидел молодой симпатичный парень в толстом сине-белом свитере со скандинавским узором, с темными, зачесанными назад волосами и модной легкой небритостью. При виде ввалившейся в холл компании он соскочил со стула и шагнул навстречу.
- Тимоша, принимай гостей! - Лукич обменялся с темноволосым рукопожатиями. - Прошу любить и жаловать - Тимофей, хозяин гостиницы, застрельщик и спонсор многих наших добрых дел.