- За вас...
Водка была ледяной. Пошла прямо в душу.
Только потом распробовал:
- Из "левых" что ли?
Торгаши засмеялись.
"По-видимому, "осетинка"... - По ночам, пользуясь бесконтрольностью, в палатках приторговывали фальшивой осетинской водкой.
- Не забудь про визитку...
Мутить начало, едва Качан вышел из палатки.
Фальшивая водка, хронический недосып, "усиленный" вариант несения службы, в котором вся столичная к о н т о р а пребывала беспрестанно. Сначала в связи со взрывами на Каширке, потом всякий раз, когда в Москве гремело и затем снова и снова, когда министру надо было успокоить общественность, Государственную Думу, президента...
Каждый опер к ночи ходил, как во хмелю...
На платформе Качан почувствовал себя и вовсе хреново.
Опустился на скамью. Последнее, что слышал, - свист электропоезда за деревьями впереди. Электричка шла из Москвы. Судя по времени, предпоследняя, отправлявшаяся до ночного технического перерыва. Следую
щую он уже не слышал...
Крыса под соседней скамьей юркнула в щель...
Качан поднялся, сделал несколько шагов. В висках колотило Его снова вырвало. Тут же, у скамьи. Он почувствовал себя легче.
Вдалеке снова постукивал скребок уборщика...
Электрички до утра не ходили.
Все было похоже на тяжкий сон.
"Вот и кончилось все..."
Обозримое будущее было легко предсказуемым.
"Утром - рапорт начальнику Управления, отстранение от должности, объяснение с инспекторами Службы собственной безопасности..."
В заключении особистов можно было не сомневаться.
"Связь с сомнительными лицами из коммерческих структур, пьянка, женщины легкого поведения и как результат потеря бдительности и утрата табельного оружия и удостоверения личности... "
Классическая этиология ментовского преступления!
Утром на его службе можно поставить крест.
Впереди предстоял еще суд чести среднего и младшего начальствующего состава. Увольнение с передачей материала в прокуратуру для возбуждения уголовного дела.
В реакции прокуратуры можно было не сомневаться.
"Полный облом..."
Закончивалась жизнь, о которой не расскажешь никому, кто ею не жил...
Уборщик, скалывавший снег в конце платформы, прошелся еще метлой по кромке, сложил орудия труда. Качан двинулся к нему.
Еще кружилась голова, но слабость понемногу проходила.
Уборщик не уходил. Встретил вопросом:
- Что? Пооблегчили?
- Есть немного.
Качан узнал его.
"Пенсионер-подполковник, бывший начальник патрульнопостовой службы ..."
Качан еще застал его действующим:
"Бравый строевик - хохол из правофланговых..."
Сейчас перед ним был худой высокомерный старик. Он не стал прирабатывать по месту прежней службы. Работал физически по ночам, с коллегами почти не встречался .
Качана он не помнил. Спросил, как обрадовался:
- Сняли часы - то?!
- Ну! - Старший опер не стал разочаровывать:
Отставник был удовлетворен. Предположил уверенно:
- Еще и бумажник, наверное... - Его радовала собственная сметливость. - Кошелек - это они берут обязательно! Денег, наверное, много было?! - Он быстро смекнул. - Вчера на ЗИЛе получка ... До рубля взяли или чуть оставили?..
- На метро осталось... Вы все видели?
Бывший милиционер осклабился:
- А как же! - Он плохо слышал, потому почти кричал. Голос разносился далеко по платформе. - Двое. Оба высокие, в коротких куртках. Знаешь, какие сейчас носят. И без головных уборов... Тут как раз электричка отправлялась...
- Из Москвы?
- Да.
- Откуда они подошли? С электрички?
Этого не скажу... Когда мне смотреть?- Отставник кивнул на расчищенный прямоугольник платформы. - Да и наблюдатьто?! Сам понимаешь... Запросто голову оторвут!
- Ушли они через мост?
- Не знаю, куда делись... - Розыскная сторона дела его уже больше не интересовала.- Может на мост ушли или туда, к палаткам, чтобы сразу пропить. Может в электричку сели...
- Электричка была последней?
- Последняя, - он снова засобирался уходить.
Сочувствия в его голосе Качан не почувствовал.
В глазах отставника он был потерпевшим. Таких - фуцанов, фраеров, лохов , терпил - надо было учить и учить, чтобы знали!..
- Вы их узнаете?
Бывший начальник отделения даже возмутился - ему быть свидетелем! Чего я видел? Высокие молодые... Меньше пить надо!
Он позорно бежал.
Качан снова на секунду прикрыл "бандиткой"глаза. Но слезы не было.
Николу - агента Игумнова он не встретил... Дальнейшее пребывание его в Домодедове было бессмысленным и ненужным. О случившемся следовало немедленно поставить в известность руководство. Игумнов как ответственный и майор- дежурный должны были, не откладывая, протрубить общий сбор. ..
"Японский бог!.."
Дальнейшее пребывание его в Домодедове было бессмысленным и ненужным. О случившемся следовало немедленно поставить в известность руководство. Игумнов как ответственный и майор- дежурный должны были, не откладывая, протрубить общий сбор. По горячим следам всем составом тут же начать поиск...
"А как быть с Николой?!"- Игумнов поручил ему встретить своего агента, проверить его сообщение о встречающихся в Домодедове наркодельцах.
С места, где Качан стоял, был виден телефон- автомат. Старший опер собрался с мыслями. Подошел, набрал номер. Игумнов не отвечал. Качан позвонил в дежурку.
- Слушаю... - У телефона был помощник.
- Дай трубку дежурному...
- Не могу.
- А Игумнов?
- Он тоже вышел. Пожар у нас...
Огонь на перроне вспыхнул сразу после полуночи. Как раз против дежурной части Линейного Управления внутренних дел
Загоревшийся фирменный магазинчик - чистенький, аккуратный - был сверху донизу набит телефотоаппаратурой, микрокалькуля-торами, фотопленкой. Причиной возгорания мог быть и поджог, и неисправная электропроводка.
Пожар заметили своевременно, в первые же минуты. Его нельзя было не заметить.
Горело лихо, в двух шагах от дежурки. Трещала пластмассовая обшивка, искры летели во все стороны.
Немедленно сообщили по "01".
Пожарные прибыли почти сразу, но огонь распространялся с пугающей быстротой. Были приняты все меры. Пожарные рукава подсоединили где могли и к гидранту в помещении Управления. Бойцы в робах бесстрашно пробивались внутрь, к очагу возгорания.