- Мосул так и не появился. С ним что-то случилось...
- Понял...
- И еще. Тут оставили сотовый аппарат. Кто-то позвонил. Я взяла трубку... это был курьер. Он только прилетел в Москву...Минуту! Кто-то идет... - Она что-то ответила на английском, снова дважды скрипнула дверь.
Разговор сразу стал конкретным.
- Курьер едет сюда. Скоро будет. Никто не будет ничего знать и не выйдет на встречу. Он будет торчать внизу. У магазина "Мишель". Вы можете взять прямо у входа...
- Как я его узнаю?
Ты его знаешь! Пятно на виске. Качан узнал о нем в Шереметьеве... Он с
летел с "начинкой"...
"Челнок"!
Она имела в виду уже известного курьера, провозившего наркотики внутри, в желудке. В последний раз тому удалось ускользнуть...
- А ты не спалишься...
- Все!
В следующую минуту рядом с Ксенией кто-то появился. Закончила она
неожиданно:
- Меня сегодня не жди. Я ночую у подруги. Целую.
Подходивший к Игумнову из глубины санаторного номера генерал Ткачук смотрелся хорошо - худощавый, высокий,с энергичным лицом, с квадратным подбородком. Последний чуть портил намечающийся второй, в котором уже угадывались будущие мешочки, постариковски легкие и дряблые.
Безупречно сшитый фирменный пиджак Ткачука в интерьере спокойных тонов военной здравницы выглядел как яркий лоскут.
- Ты из линейной милиции, капитан... Так? Какой же это участок?
Игумнов сузил объект обслуживания до интересующего.
- Каширский ход... Точнее, Домодедово.
Аккуратный полковник - советник главы фирмы тотчас проявил интерес,
оставил компьютер.
Генерал хотел что-то сказать, его прервал тихий стук в дверь.
- Да... - Ткачук подал знак.
Гладкая высокая официантка в шортах вкатила сервированный на колесиках столик. Поставила перед Ткачуком.
Генеральский стол выглядел заманчиво.Осетрина, балычок. Красная икра.
Ткачук тоже остался доволен. Уверенно подвинул себе кресло. Пригласил Игумнова:
- Наверняка не ужинал. Знаю вашу собачью работу...
Игумнов не заставил себя упрашивать. Полковник Хохлов сел третьим.
Генерал объяснил:
- У меня, понимаешь, дробное питание...Врачи заставляют есть через каждые два часа. Днем ли, ночью...
Последствия кровавой разборки в Домодедово как бы не имели отношение к ночному бдению в "Освальде".
"Дробное питание..."
Водке тут предпочитали хорошие коньяки.
Официантка обошла стол, разлила по рюмкам "Армянский". Перед каждым поочередно возник для обозрения ее аппетитный лошадиный круп.
Потом она тихо удалилась.
- Пододвигайся. Как тебе это? - Ткачук оглядел стол, ткнул салфетку за ворот.
- Отлично, - Он кивнул на круглые часы над компьютером. - только, кК сожалению, надо возвращаться. Мало времени.
- А много и не надо. Мы на коротке... Дай я за тобой поухаживаю...
Ткачук перегнулся через стол, положил на тарелку Игумнова балычок. Добавил грибки. - Капитанство - лучшая пора службы. Майор это как долговременная точка. Четыре года ходишь и никакого продвижения. Если, конечно, нет руки... У вас кто н а Управлении?
- Генерал Скубилин.
- Вася?!
- Василий Логвинович.
Рэмбо был прав: сюда, в "Освальд", тянулись старые дружественные каналы связи. Не исключено, что у Ткачука существовал выход и выше - на Министерство. И не только на МВД.
- Старый мой дружбан!.. - Ткачук приподнял над столом хрустальную рюмку. Игумнова коснулся благородный запах.
- Ну! За твою первую большую звезду, капитан!
К коньяку были нарезанные ломтиками дольки лимона, обсыпанные сахаром и натуральным кофе.
Ткачук не стал тянуть. Выпил.
- А теперь давай, капитан. Что конкретно тебя привело?
Игумнов пригубил рюмку, вернул на место.
- Мне нужно переговорить с Евгением Ивановичем...
- Коржаковым?!
Ткачук и его ближайший помощник словно наткнулись на установленную для них растяжку. Генерал взглянул на замершего советника, словно в том, что сидевший за его столом мент интересуется референтом фирмы по менежменту, была его, полковника
Хохлова, персональная вина. Сделано это было для него, для Игумнова. Ткачук был обо всем осведомлен и не нуждался ни в чьей в консультации. Он развел руками.
Увы, капитан! Коржакова я представить тебе не могу. Исчез Евгений Иванович. Ты знаешь это не хуже меня...
Игумнов не подтвердил, не опроверг.
- Накануне мы вот так же посидели, а утром он уехал. Как всегда. И больше не появился.
- Он сообщил, куда едет?
- Нет.
- Коржаков был вооружен?
Я своих сотрудников не обыскиваю, как ты понимаешь. Бывший боевой офицер. Подполковник. Он оформлен как частный охранник, значит есть лицензия на оружие... Дальше пусть тебе мой советник расскажет...
Тот сразу вошел в разговор.
- Вечером, когда он не вернулся, мы не придали значения. Подумали - к комуто заехал. Дело молодое. На второй день он на службе не появился. Тогда уже забеспокоились...
- Фирма обращалась в милицию с заявлением о розыске?
- Нет, не видели надобности.
Игумнов задумался.
- Перед тем замечалось что-нибудь настораживающее?
- Сослуживец говорил, что Коржакова пасли какието двое...
- Он видел их?
- Да. Молодые, высокие. В куртках. Таких сейчас много. Правда?
Разговор получался клочковатый, неровный.
- Какая у него машина, у Коржакова?
- "Фиат", серебристый, последняя модель. Про нее пока ничего неизвестно.
Тяжесть обсуждения, как в хорошем романе, была перенесена на самый
конец. Советник взглянул хитро:
- Я думаю, этих двоих вы должны знать лучше...
- Почему?
Слово снова взял Ткачук:
- Это твои коллеги. Не знал?..
- Нет. А откуда известно, что это менты?
- Они, собственно, не скрывали...
- Их проверили?
- Конечно. Это - работники подмосковной милиции. Патрули...Кто именно я уже не помню. Это и неважно... - Он оглянулся на советника.
Полковник разлил по рюмкам коньяк.
- Давай, - Ткачук поднял рюмку. - Ты за рулем?
Игумнов отрицательно качнул головой:
- Молодец. Значит, мыслишь глобально. Давай по граммулечке... И закуси яичком. В яйцах чудесная сила. Знаешь об этом?