У Коротышки на ноутбуке есть фонограмма голоса Густавссона и он, конечно, провел сравнение – есть сходство...
– Когда он должен подойти туда? – тревожно спросил Ким.
– Рискуем опоздать... – Роше выразительно посмотрел на часы. – Каспер нас, конечно, подстрахует, если что, но...
Трель вызова прервала его. Некоторое время комиссар, придерживая наушник вздернутым плечом и неприязненно морщась, выслушивал нечто, что допекло его окончательно, затем с клавиатуры отбил ответ и, нервно придавив отбой, сообщил попутчикам:
– С Козырной только что сообщили, что какая-то баба вызвала полицию на Фернанделя – десять. По ее мнению, в квартиру Карла Васина вломились убийцы. Я сообщил, что мы будем там через минуту. Они пришлют свой наряд и амбуланс... А пока там один только Каспер. Merde!
Каспер действительно был один, и прибытию припозднившегося подкрепления был несказанно рад. Кар Роше он встретил на углу Рю-Фернандель и Хольцштрассе и бросился к нему, чуть не угодив под колеса.
– Он уже здесь – этот ваш швед! – срывающимся голосом сообщил он, втискиваясь в салон. – Подъехал на такси минут пять назад. Я как остолоп ору ему по эфиру, что он прется прямо в засаду, а он и ухом не повел – дунул прямиком к подъезду. Но прошел мимо и свернул в следующий. Только что. Никого не вызывал по внутреннему коммутатору. Замок сам открыл, что называется, только так.
– Иди за ним! Быстро! – Роше решительно отворил дверцу кара и стал выбираться наружу, попутно перекладывая свою пушку из наплечной кобуры в карман плаща. – А мы, пожалуй, проведаем Фотографа напрямую...
Ким чуть опередил его и сунул в щель электронного замка электронную карточку-отмычку. Филдинг и Старинов тактично пропустили шефа вперед, помедлив у входа в подъезд. Лифт тревожить не стали – двинулись цепочкой по лестнице.
– По-моему, там шумно – заметил Филдинг, прислушиваясь к доносившимся откуда-то сверху звукам.
– Вы топочете, как стадо слонов! – раздраженно буркнул Роше и жестом придержал всю компанию на середине лестничного марша. – Тише! Как можно тише!
Блок связи в его кармане тут же залился звонкой трелью.
Вот так же, примерно, я погорел на Харуре, – тоскливо подумал Ким. – В той истории с заколдованными пуговицами.
– Слушаю... – просипел в микрофон комиссар.
Потом поднял глаза на спутников и, уже не понижая голоса, сообщил:
– Господин Густавссон просит нас побыстрее прибыть на Фернанделя – десять... И лучше, если с нами будет скорая...
– Мы уже здесь! – с досадой рявкнул он в трубку. – Вы можете отпереть дверь?
Фотограф – Карл Васин – лежал на диване, уставившись неподвижным взглядом в потолок. Он честно потянул время. На полу – чуть поодаль – валялись несколько пустых разовых шприц-ампул и обрывки клеящей ленты, которой еще несколько минут назад Фотограф был связан. На стуле, в изголовье, лежала похожая на пульт дистанционного управления коробочка – электрошокер. Отдельно – в углу, неопрятной кучей тряпья, привалившейся к стене, сидел один из тех, кто Фотографа связывал и потом баловался шприцами и электричеством.
Особых признаков жизни он не подавал, но наручниками был уже отоварен. Балконная дверь была вышиблена напрочь. В остальном, в квартире царил похвальный для жилища одинокого холостяка порядок.
– Я сюда прошел по аварийной лестнице, – пояснил Пер Киму. – Вот так, как сейчас делает ваш сотрудник... – он кивнул на появившегося на балконе Каспера. – Когда я заглянул снаружи в окна и понял, что здесь происходит, то вынужден был действовать... быстро. К сожалению один гость ушел...
Комиссар наклонился над неподвижным бандитом.
– Это Султан, – определил он. – Человек Магира. В розыске по мокрым делам. Очень непростой тип. Но показания даст как миленький: Госбезопасность Харура его очень желает видеть... А он ее – как вы понимаете – не очень. Там высшая мера не заменена. И о методах допросов ходят легенды... Так что с ним будет легко работать. Не скажу что приятно, но – легко.
Он повернулся к Перу.
– Это на Чуре вас научили этак лихо драться?
– К вашему сведению – это тот самый Тор тренировал меня, – косо усмехнулся Густавссон. – Так – забавы ради...
Роше откашлялся.
– Похвально, – констатировал он. – Похвально, что вы не прибегли к этим своим умениям тогда... при аресте. И потом – в местах э-э... дальнейшего пребывания...
– Аккуратно вы его приложили, – с понимнием заметил Старинов, – Он, по-моему, очухался... Кончай разыгрывать отключку, – он резко тряхнул бандита за плечо. – Это не в твоих интересах...
Поименованный Султаном тип ойкнул, застонал и приоткрыл глаза. Взгляд его был мутен.
– К сожалению, инвалидность я ему, кажется, все-таки обеспечил... – пожал плечами Пер. – А вот Фотограф... Фиксатор я ему, конечно, ввел, но что они ему кололи до этого...
Роше носком ботинка пошевелил шприцы, разбросанные по полу.
– Пентатал... Старый как мир пентатал натрия... Интересно, почему это они вдруг решили допросить его? Сначал поджентльменски предупредили о вашем, господин Густавссон, возможном визите, жучками культурно обложили, а потом вдруг – так вот резко... Что-то случилось за это время, а, Султан? Я бы на твоем месте не играл в молчанку. У тебя еще есть шансы уклониться от вышки. От выдачи органам Харура, я хотел сказать. Если, конечно, желаешь бескорыстно помочь следствию...
– Желаю! – Султан выплюнул на ковер выбитый зуб.
– Если вы, комиссар, по-умному протокол заделаете...
– Султан, мы будем торговаться, или мы будем говорить? – жестко спросил Старинов и аккуратно взял со стула шокер. Просто так. Повертел машинку в руках и положил на место.
Султан нервно облизнулся.
– Магир приказал, чтобы... – торопливо путая и глотая слова, начал колоться он, – чтобы, ну срочно выяснить... Ну тип, оказывается, встречался со Счастливчиком... С Тони Пайпером... В смысле – Фотограф... В городе. Пару часов назад. Латыш видел... Он было за ним пошел – за Счастливчиком... Но у того на хвосте кадры от Кобры сидели... В смысле – люди Саррота... И они Латыша отшили... Глаз ему еще попортили... И Магир велел...
– Магир велел, – определил Старинов. – Ты сделал...
– Я... Как Бог свят – я не!... Это Меченый допрашивал! Я – на стреме только...
Неподвижный до этого Пер быстро, без размаха двинул Султана в челюсть.
– Я видел: как ты был на стреме... – подчеркнуто спокойно объяснил он.
Роше повернулся к нему, но ограничился осуждающим взглядом.
Потом поторопил Султана:
– Ну и что же вы дознались от Фотографа?
– Я не... – тут Султан выплюнул второй зуб и опасливо зыркнул на Пера. – Одним шловом – Нора...
Фотографу Фюнф координаты швоей Норы оштавил... Фотограф шказал – блуждающей: какой-то норы... Где он Гостя прячет...
– Merde!!! – Роше поперхнулся своей трубкой. – Где это?! Говори!
– Н-на Терми-ми-н-нале... – в дополнение к благоприобретенной шепелявости, речь Султана обогатилась нервической икотой.
Закладывать боссов – дело нелегкое.
– Т-там – в камере х-хранения...
– Они что – Гостя прячут в камере хранения? – уточнил Каспер.
– И-идиот он у вас, комишшар... – преодолел очередной приступ икоты Султан. – Там, в яшейке пятьшот двадшать, под шифром... Ш-шерт, не помню... Все равно, Щ-щастливчик оттуда уже вше ушпел жабрать... Там дожна была быть папка, а в ней – карта, схемы, пароли... Все равно, Щ-щастливчик уже вше жабрал... А у него на хвоште – люди Шаррота...
– Джон, – повернулся Роше к своему помощнику. – Заканчивайте здесь. Этого – врачам, того – на Козырную. Потом присоединяйтесь к основной группе. Эй, Сэм, – окликнул он Филдинга. Спускайтесь с ним, – он кивнул на Густавссона, – к машине. Мы с агентом сейчас тронемся в город.