– Откуда ты знаешь, что он еще не забрался? – огрызнулась Джо.
По лицу Лекси расплылась кошачья улыбка.
– Потому что, как только он заберется, ты не будешь такой напряженной.
– Если для снятия напряжения нужен всего лишь быстрый секс, странно, что ты до сих пор не лежишь в коме.
Лекси только рассмеялась и снова подставила лицо ветру.
– Ну, к твоему сведению, дорогая, в последние дни я чувствую себя необыкновенно расслабленной. Чего никак нельзя сказать о тебе!
– Лекси, довольно, – тихо сказала Кейт. – Мы едем на материк не за покупками. Мы едем потому, что у твоей сестры неприятности. Я не хотела брать тебя в Саванну, но Джо решила, что ты должна все знать, чтобы эти неприятности не коснулись тебя.
– О чем ты говоришь? – Лекси выпрямилась. – Что случилось?
– Сядь, – приказала Кейт, доставая конверты. – И мы все тебе расскажем.
Десять минут спустя Лекси перебирала фотографии. Внутри у нее все сжималось, но руки не дрожали, и мыслила она ясно.
– Он преследует тебя.
– Ты считаешь, что можно так сказать? – Джо не отрывала глаз от материка в легкой дымке на горизонте.
– Конечно! И именно так ты должна представить все полиции. Против преследования существуют законы. В Нью-Йорке я знала одну женщину, которую не оставлял в покое бывший дружок. Появлялся неожиданно, звонил, в общем – преследовал повсюду. Она полгода жила в страхе, пока полиция не приняла меры. Люди не должны жить в страхе!
– Она, по крайней мере, знала, кто ее преследует, – заметила Джо.
– Ну а тебе придется это выяснить. – Фотографии жгли руки, и Лекси отложила их. – Может быть, ты с кем-нибудь порвала отношения незадолго до того, как это началось?
– Нет, я ни с кем не встречалась.
– Не может быть. Ходила же ты с кем-то обедать, ужинать, на выставки.
– Но это были не свидания.
– Не понимай меня так буквально. Твоя проблема в том, что ты видишь только черное и белое. Точно как на твоих фотографиях. Но даже на них есть разные оттенки серого, не правда ли?
Джо нахмурилась, не желая признаваться себе, как ошеломило ее сравнение сестры.
– Я не вижу…
– Вот именно! – Лекси кивнула. – Представь себе список знакомых мужчин, вспомни, кто из них в последнее время приглашал тебя куда-нибудь. Или просто как-то особенно смотрел…
– Я была очень занята весь последний год. Едва ли был такой мужчина.
– Ладно. Это даже к лучшему: увеличиваются шансы найти того, кто нам нужен. – Лекси скрестила ноги и погрузилась в мыслительный процесс, выстраивая в голове сюжетную линию. – Может быть, кто-то из твоего дома в Шарлотте всякий раз пытался завести разговор, когда вы случайно сталкивались в вестибюле? Посмотри на все непредвзято. Женщина всегда знает, когда мужчина интересуется ею. Даже если он ей совершенно неинтересен.
– Я не обращала особого внимания.
– Ну так обрати сейчас! И подумай. Я же не могу вспомнить за тебя! Главное – контролировать ситуацию. Он не должен знать, что ты боишься. Не должен злорадствовать, что способен снова загнать тебя в больницу. – Лекси встала и сильно встряхнула Джо за плечи. – Думай! Ты всегда была самой умной из нас. Воспользуйся своими мозгами.
– Дай-ка мне штурвал, Джо. – Кейт ласково отцепила напряженные пальцы Джо от руля. – Присядь, переведи дух.
– Дух она переведет позже. А сейчас она должна думать.
– Лекси, отстань от нее!
– Нет, – Джо покачала головой. – Нет, она права. – Повернувшись к Лекси, она окинула долгим, внимательным взглядом сестру, которую всегда считала вертихвосткой, но на этот раз увидела в ней основательность и надежность. – Ты задаешь совершенно правильные вопросы… те, которые я не догадалась задать себе сама. Думаю, когда я приду в полицию, они начнут спрашивать то же самое.
– Скорее всего.
Джо судорожно вздохнула.
– Тогда помогай мне!
– Именно это я и делаю. Давай сядем, – Лекси взяла Джо за Руку, усадила и села рядом. – Итак, сначала думай о мужчинах.
– Их немного. Они не летят на меня, как мухи на мед.
– Летели бы, если бы ты хотела, но это другая проблема, – Лекси небрежно взмахнула рукой, решив, что этим можно будет заняться позднее. – Есть кто-нибудь, с кем ты контактируешь регулярно?
– Единственный мужчина, кого я вижу регулярно, – мой студент. Кстати, именно Бобби отвез меня в больницу. Он был со мной, когда пришел последний конверт по почте.
– Поразительно удачное совпадение! Ты не видишь в этом ничего подозрительного? Джо широко раскрыла глаза.
– Бобби?! Это смешно!
– Почему? Ты сказала, что он твой студент. То есть он тоже фотограф. Он умеет пользоваться фотоаппаратом, проявлять пленки… Держу пари, он всегда знает, где ты находишься, знает твой распорядок дня во время командировок.
– Конечно, но…
– Иногда он ездит с тобой. Так?
– Разумеется. Это входит в профессиональную подготовку.
– И, вероятно, он к тебе неравнодушен.
– Глупости! Хотя вначале он, кажется, был немного увлечен…
– Неужели? – Лекси подняла брови. – Ты, надеюсь, пошла ему навстречу?
– Лекси, ему двадцать лет!
– Ну и что? – Лекси пожала плечами – Ладно, пусть даже ты не спала с ним, но он был частью твоей жизни. Он был в тебя влюблен, он знал, где ты находишься, знал твой распорядок, а главное – умеет пользоваться камерой. Я бы сказала, что он занимает в нашем списке первое место.
Джо нахмурилась. Подозревать Бобби было ужасно. Еще ужаснее, чем иметь дело с безымянным преступником.
– Лекси, он заботился обо мне, он отвез меня в больницу…
Но Бобби сказал, что не видел фотографию, вспомнила Джо, и мышцы ее живота болезненно сжались. Они были в лаборатории вдвоем, он должен был видеть ее и тем не менее сказал, что не видел…
– Он знает, что ты вернулась в «Приют»?
– Да, я… – Джо осеклась и закрыла глаза. – Да, он знает, где я. О боже, он знает, где я! Постой. Только сегодня утром я с ним разговаривала. Он звонил мне.
– Зачем он звонил? – спросила Лекси. – Что он тебе сказал?
– Я оставила ему сообщение. Просила связаться со мной. Я хотела… Мне нужно было кое о чем спросить его. Сегодня он перезвонил.
– Откуда он звонил? – спросила Кейт, бросив на девушек быстрый взгляд через плечо.
– Я не спросила… – огромным усилием воли Джо обуздала нахлынувший страх. – Но какой ему смысл посылать эти фотографии? Я работала с ним несколько месяцев, и он никогда…
– Не волнуйся. Я ведь не утверждаю, что это наверняка он, – Лекси успокаивающе положила руку на плечо Джо. – Кто еще знает, что ты здесь?
– Мой издатель, управляющий домом… – Джо потерла висок. – Да мало ли кто? Знают в почтовом отделении, знает врач, лечивший меня в больнице.
– То есть любой, кто хотел бы узнать, мог выяснить. Но Бобби все-таки пока остается на первом месте.
– Меня тошнит от одной этой мысли, Я чувствую себя предательницей. Хотя звучит логично… – Джо пожала плечами и глубоко вздохнула. – Он довольно прилично фотографирует… если не спешит. У него большие способности. Правда, в лаборатории он иногда делает ошибки. Это могло бы объяснить, почему некоторые снимки не так хороши, как другие.
– А чем они плохи? – Лекси с любопытством взяла несколько снимков.
– На некоторых слишком резкие тени, другие плохо откадрированы. Видишь? – Джо указала на тень, падающую на ее плечо на одном из снимков. – Или этот. Нечеткий, контуры размыты. Некоторые отпечатки зернистые. Скорее всего он использовал очень чувствительную пленку, а потом слишком сильно увеличил. Есть тусклые отпечатки – недодержанные негативы. А другие просто слабые в художественном отношении: видно, что автору недостает таланта.
– На мой взгляд, ты просто придираешься. Ты хорошо получилась почти на всех.
– Композиция не так тщательно продумана, не так искусна, как в Шарлотте и на Хаттерасе. – Нахмурившись, Джо снова перебрала фотографии одну за другой. – Такое впечатление, что чем позднее сделана фотография, тем меньше в ней профессионализма, творчества. Как будто он становится все небрежнее… или у него пропадает интерес. Посмотри сюда. На снимок, где я сплю в гамаке. С приличным оборудованием и некоторыми способностями его мог бы сделать студент-первокурсник. Объект расслаблен, не подозревает, что его фотографируют, освещение хорошее, кроны деревьев рассеивают свет. Это очень простой снимок: композиция уже готова. Но вот этот – на пляже. Он должен был использовать желтый светофильтр, чтобы убрать блеск, смягчить тени, выделить облака. Это основы! Но он не стал утруждать себя и потерял фактуру, драматичность. Элементарная небрежность. Прежде он никогда не допускал подобных ошибок.