Ну, где же развилка? Их же тут было пруд пруди!
Я рванулась вперёд в стремительном броске, который съел значительную часть моих сил. Мне даже подумалось: будь у меня фонарь с собой, я бы посветила и увидела, что развилки закрылись, как двери, повернувшиеся на невидимых петлях. Это место хотело, чтобы хлюпающий монстр меня сожрал, и подыгрывало ему.
Правая рука скользнула по шершавой поверхности и ушла в пустоту. В первый момент я не поняла, что вот она, желанная развилка, и продолжала брести вперёд. Но потом в голове повернулись какие-то начавшие ржаветь шестерёнки. Я юркнула в ответвление, стараясь не выдать себя прерывистым дыханием. Велико было желание плюхнуться на землю, замереть, лишиться сознания, но опасность ещё не миновала. Я пошла вперёд, натыкаясь плечом на стенки. Когда грохот снова сотряс подземелье, как землетрясение, я не удержалась и упала. Отсюда до развилки было шагов десять — пятнадцать, отдалиться на большее расстояние я не могла. Оставалось уповать на знакомый трюк: меня здесь нет, я не существую. Я закрыла глаза. Были бы затычки, уши бы тоже заткнула, чтобы не слышать того, что происходило рядом.
Но я слышала, ничего не могла поделать. Шуршащие звуки двигались в прежнем направлении. Я не знала, прошёл ли монстр мимо ответвления. Начала надеяться, что обошлось, и монета упала правильной стороной, когда копошение вдруг прекратилось. Всего на долю секунды — и раздалось снова, изменив направление движения.
У меня не осталось сомнений. Монстр завернул в развилку, с таким трудом найденную мной. Он знал, где я.
«Вот и всё, — подумала я, сжимая виски ладонями. — Попалась».
Запах сгустился, и меня затошнило. Я вдруг вспомнила, что это такое: крысиный запах, который витал в подвале коттеджа. По углам подвала были расставлены ловушки для крыс: дом был старый, но отец не желал терпеть мерзких серых существ, которые правили балом на минус первом этаже жилища. Я не знала, удалось ли ему справиться со всеми тварями, но, по крайней мере, во время игры в прятки ни я, ни Джо не видели ни одной крысы.
Крыса.
Лёжа на животе, я почувствовала, как желудок внутри пульсирует. Неужели это крыса? Судя по звукам, размер существа огромен, он едва умещается в горловине…
«Не думаю, что подобные чудовища существуют в том мире, где я жил раньше», — прокомментировал Изрл.
Отвратное копошение раздалось прямо над моей головой. К шуршанию примешивался какой-то влажный звук. Мне не составило труда понять, что это такое. Монстр облизывался. Его язык тёрся о губы, предвкушая трапезу.
Я закричала.
Крик вырвался внезапно и без усилий, как выходит воздух из проткнутого воздушного шара. До меня дошло, как это несправедливо: быть съеденным гигантской крысой в подземных катакомбах, потеряв всё, что имела, так и не добравшись до Маяка, не узнав, живы ли мои родители… не увидев ещё раз восхода солнца.
Я не могла умереть здесь. По всем правилам. Ни один Бог, даже самый злой из жестоких ацтекских божеств, о которых я читала, не позволил бы такому случиться. Мой крик стал последним протестом, проклятьем в адрес того, кто обрёк меня на такую судьбу, сидя на своих небесах рядом с сияющим солнцем и белыми облаками. Я кричала.
Я почувствовала, как разжались челюсти громадной крысы, и на какой-то отрезок времени УВИДЕЛА её, наклонившейся надо мной, в мгновенном чёрно-белом кадре — большие передние лапы с перепонками, как у летучей мыши; заросшая кожа там, где должны быть глаза; серое поблескивающее тело с короткой шерстью. Размерами он был больше, чем иной бык. В пасти блестели острые зубы. Но всё уродство его тела затмевали черви, белые черви, которые обычно обитают в могильной земле: ими было полно брюхо неименуемого существа, и мне сначала показалось, что они копошатся с характерным звуком прямо во внутренностях крысы. Но нет, они были только в сумке, которую крыса носила под брюхом, подобно кенгуру. В сумке истлевал скелет мелкого зверя, и черви без устали впивались в его плоть. Я почувствовала, как кричать стало трудно, и гортань сжимается сама собой. Потом видение исчезло (до конца своих дней я не знала, был ли это услужливый рисунок воображения, которое решило восполнить недостаток знаний, или…). Темнота сомкнула уста чёрным занавесом. Этот миг должен был стать последним в моей жизни, но не стал. Что-то происходило за вуалью тьмы. Когда одна секунда ожидания превратилась в другую, а за ней последовала третья, я расслышала странную возню над собой. Крысиная вонь отдалилась. Из темноты до меня долетали то ли всхлипы, то ли похрюкиванья, и приглушённые звуки ударов. Я не осмелилась поднять голову, боясь, что её тотчас оторвёт. Снова возродилась хрупкая надежда: если лежать, плотно прижавшись лбом к земле, и стараться ни о чём не думать, то все бедствия пройдут стороной…