Николай Михайловский
Ночь
Крыши домов дрожат под тяжестью дней,
Небесный пастух пасет облака,
Город стреляет в ночь дробью огней,
Но ночь сильней, ее власть велика.
Тем, кто ложится спать — спокойного сна.
Спокойная ночь…
Виктор Цой, группа «Кино».
01. Змея
— Вроде тихо, — сказал Миша, переводя дыхание. — Больше не гремит.
— Ещё нет, — ответила Таня.
Девушка сидела рядом, но её голос доносился словно откуда-то из-под земли. Обычно в укрытии было слышно лучше. Миша даже подумал, что его оглушило или контузило, пока он… Спал?
Бойцу приснился жуткий сон про то, как они с товарищами бежали к окопу, а потом что-то громко шарахнуло. Из всех троих выжил только Миша. В кишках осела адская боль, а подоспевшая Таня растерянно смотрела на его рану. Казалось, медик просто не знала что делать в такой ситуации.
Но девушка пришла в себя и оттащила солдата в укрытие. Там оказала первую помощь и что-то вколола, пока их позиции продолжали обстреливать. На голову осыпался песок, а по спине и конечностям прокатывались глухие вибрации.
Просто плохой сон… Таня сидела рядом, положив голову на плечо побратима. Вокруг было чертовски холодно, да и сама девушка была холодной как лёд. Может потому что они не успели поесть? Не говоря уже о чае…
Сейчас бы включить «Спокойную ночь» или «Пачку сигарет», да выпить чаю с конфетами! Всего-то нужно выкроить полчаса, но их нет. «На нуле» нет ничего, на что можно положиться. Уверенности нет даже в автомате калашникова, который считается безотказным. Пару месяцев столкновений с «вагнеровцами» и автомат можно выбросить. Если, конечно, ты сам столько протянешь…
— Стихло уже, — проговорил боец.
— Тебе показалось, — отрезала Таня.
— Но не стреляют же! И… Тут пиздецки холодно, надо погреться.
— Капризничаешь как ребёнок. Так ты собираешься победить?
— Пускай в Киеве побеждают, а я жрать хочу! — не унимался Миша.
— Я не об этом, — ответила девушка, подняв голову.
Миша задумался. За всё то время, что медик находилась в подразделении, они ни разу нормально не поговорили. С чего бы ей так откровенничать? Впрочем, у кого угодно сдадут нервы в этом пекле…
— Что ты хочешь сказать? — осторожно спросил Миша.
— Зачем ты убил моего брата? — бросила Таня, вставая.
Силуэт девушки скрылся из виду, а темноту разрезали красные лучи. Выйдя на воздух, боец промочил ноги в окопе. Теперь это был скорее ров, по колено залитый кровью, источавшей яркий красный свет… Миша выбрался наверх, но вместо привычной травы, увидел что поле перед ним устлано костями.
— Его же они убили, р-россияне! — рявкнул парень, чувствуя приток адреналина.
— Мы все его убили. Каждый по-своему, — заключила девушка, присев и потянувшись руками к земле.
Её спина была перепачкана грязью, а волосы слиплись от крови и песка. Таня подхватила охапку костей и подбросила над головой. Набрав ещё одну, девушка начала швырять кости в разные стороны.
— Так ты собираешься победить? — прошептала Таня, не оборачиваясь.
— Что ты блядь делаешь? — Крикнул ей в спину перепуганный Миша.
Боец вдруг понял, что не мог слышать её шёпот с такого расстояния. Таня обернулась, на её голове смешалось красное свечение и лунный свет, но лица невозможно было разобрать.
— Ты запомнишь. Я хочу чтобы ты запомнил! — выкрикнула девушка, пнув в его сторону череп, с хрустом покатившийся по костям.
— Ёб… Сука… Что за? — парень упал на колени, схватившись за голову.
— Мы должны победить.
— Только за вчера двоих потеряли. Нам бы хоть позиции удержать…
— Ты меня не слушаешь! — рявкнула Таня и бросила в парня костью.
Солдат зажмурился. Держась за голову, он пытался подумать о чём-то хорошем, но ощутил только жуткий холод от поднимающейся кровавой реки. Открыв глаза, Миша увидел пёструю толпу бегущих к нему людей. Это были ополченцы, бойцы теробороны, солдаты ВСУ, иностранные наёмники, вагнеровцы, кадыровцы, российские контрактники и обычные гражданские.
Люди бежали, толкались, поскальзывались на костях, падали и проваливались куда-то вглубь, поглощаемые неведомой силой. Вскоре за их спинами возникла огромная змея, размером с целый небоскрёб. Она поднимала волны костей и крови, выхватывала из толпы людей, откусывая от них куски, разрывая или сжирая целиком.
Перед бойцом возник силуэт девушки. Покрытая кровавыми пятнами, перепачканная грязью, она смотрела перед собой. Миша наконец смог различить её бледное, усталое лицо.