— На нижнюю палубу, затем вперед. Нилстоун находится на гауптвахте.
Заперт от дураков, которые попытались бы овладеть им и покончить с собой в придачу!
— Я не знаю, — сказала Майетт. — Идите в правый проход. Вы пощадите меня, госпожа?
В какую сторону, гнида?
Майетт указала пальцем. Никогда еще она не была так напугана и так уверена в своем выборе:
— Вон там, впереди, дверь. Маленькая, зеленая.
Дверь, слегка приоткрытая, находилась именно там, где, как обещал Сатурик, должна была быть. Ее клан все еще существовал, все еще изучал «Чатранд», все еще знал, где найти дверь, которая появлялась и исчезала, как мираж. Но Макадра сразу же заподозрила неладное.
Просто так, без охраны? За этой полуразрушенной дверью?
— Я не лгу, госпожа.
Вихрь пронесся по коридору. Вокруг Майетт внезапно раздался шум возбуждения.
Я чувствую его! Нилстоун! Ты сказала правду!
Зеленая дверь широко распахнулась. Майетт почувствовала, как ее несут по темному, захламленному коридору к старинной лампе, сияние которой усиливалось по мере их приближения. Теперь наступил величайший ужас. Теперь она выиграет жизнь или вечные муки. Это не имело значения, главное, чтобы она победила.
Черный вихрь остановился в центре зала. Две из четырех камер стояли пустыми. В третьей лежал древний труп. И в последней сидело на сундуке человеческое существо, которое Майетт ненавидела больше всего на свете. Сандор Отт.
— Ползун, ты? — спросил он, щурясь от внезапного света.
Майетт почувствовала, как холодные пальцы обхватили ее: Макадра приняла свой естественный облик.
При виде жуткой фигуры Отт с визгом страха отпрянул назад.
— Пощады, пощады! — закричал он. — Откуда вы взялись? Не наказывайте меня, я никому ничего не сделал! Не обижайте бедного старика!
— Это там, в его сундуке, — сказала Майетт. — Вы защитите меня, госпожа? Позволите мне служить вам в будущей жизни? Может, я и маленькая, но...
Чародейка злобно швырнула ее на пол. Она в два шага приблизилась к камере и распахнула дверь.
— Отойди, старик! — взвизгнула она.
Отт с радостью повиновался. Когда он отпрыгнул в сторону, Макадра бросилась на морской сундук капитана Роуза. Она подняла крышку, и черный свет залил ее лицо.
Она сжала в кулак свою белую, как кость, руку. Она закрыла глаза и пробормотала заклинание — или, может быть, это была молитва? Затем ее рука нырнула в сундук и появилась оттуда, держа шар, который горел темнее, чем душа полуночи.
Торжествующе хихикая, Макадра подняла свой приз:
— Он меня не убивает! Ты видишь меня, Арунис? Я его хозяйка — не ты, брат, никогда! Макадра Хиндраскорм, а не Арунис, займет свое место при дворе вечных, Макадра Хиндраскорм будет распоряжаться мирами по своему усмотрению, Макадра...
Резкий лязг металла о металл. Сандор Отт вышел из камеры и закрыл дверь за собой.
Макадра обратила внимание на изменившееся выражение его лица: ужас и жеманство исчезли. Лицо маленькой женщины-вши тоже изменилось. Тогда она поняла. Заколдованная гауптвахта, конечно же, у «Чатранда» должна быть такая, почему она не догадалась? Но что с того? Теперь никакая магия в мире не могла устоять против нее. Она опустила руку, невольно усмехнувшись, и призвала силу Камня.
Ничего не произошло.
Макадра уставилась на пульсирующий черный шар. Сандор Отт повернулся к Майетт, развел руки и улыбнулся так, что это выглядело почти как благодушие. Майетт хмуро посмотрела на него.
— Это было не для тебя, — сказала она.
— Значит, ты меня не любишь? — спросил Сандор Отт. — Ни капельки, спустя столько времени?
Его улыбка стала шире, превратившись во что-то неприятное. Но Майетт не смутилась.
— Любовь, — наконец сказала она. — Нужно запретить тебе произносить это слово.
Она выбежала из комнаты. Отт двинулся следом, затем остановился и повернулся лицом к камере с трупом.
— Благодарю вас за информацию, капитан Курлстаф. И мои наилучшие пожелания Роузу, если вы его увидите. Похоже, его безделушка все-таки принесла удачу. Мадам...
Он насмешливо поклонился чародейке, затем промчался по коридору и вышел через зеленую дверь, свободный человек и патриот, не теряя ни минуты.
Макадра стояла, уставившись на него. Нилстоун казался тяжелым в ее руке. Она крепко сжала его в кулаке, приказывая ему повиноваться, раскрыть все свои секреты.
И это произошло. Черный свет погас. В ее руке лежало маленькое стеклянное глазное яблоко, может быть, пантеры или леопарда. Глупость. Безделушка. Макадра отшвырнула его прочь, налетела на дверь, у которой не было замка, которая не открывалась, которая никогда больше не откроется. Лампа потускнела. И, когда темнота сгустилась, Макадра услышала, очень слабо, смех невидимых людей.