Он оторвал свое черно-синее лицо от подушки:
— Чо?
— Капитан... не посвятил меня в свой план.
Джервик, прищурившись, посмотрел на меня:
— Вы чо, хотите оставить их здесь, ага?
Я ожидал увидеть ухмылку. Если бы он хоть чуть-чуть искривил рот, я бы выхватил у него этот нож & пырнул его под ребра. Вместо этого я увидел на его лице то же страдание, которое испытывал сам. Я был сражен наповал. Я наклонился на стуле & принялся теребить свой ботинок.
— Лэнк, — прошептал я, — я чегой-то пропустил? Вы все подружились до того, как они уехали?
Он нахмурился:
— Я недостаточно хорош, чтобы быть их другом. Не после того, чо я сделал. Но я на вашей стороне, все пучком. Эти, другие, Роуз, Отт, они все могут откусить мой...
— Тише! Они тебя убьют. — Я провел рукой по волосам. — Ты не можешь болтать об этом без умолку, слышишь? Но ты совершенно прав: Отт хочет отплыть на север & бросить их всех. Я не думаю, что капитан этого хочет, хотя в случае с Роузом это чертовски трудно сказать. Но за спиной у Отта стоят турахи, так что он получает то, что хочет.
— Я его зарежу. И Роуза.
Я посмотрел на него:
— Именно это я & пообещал леди Таше. Что я зарежу Роуза, если он попытается уплыть & оставить их здесь. Но кому бы это помогло, парень? Собираемся ли мы захватить «Чатранд» & отплыть на нем обратно в Масалым? А что, если они ждут нас не в Масалыме? Что, если они направляются в какой-нибудь другой порт?
— Тогда это безнадежно. Ублюдки, сукины сыны...
— Это не безнадежно. Ты знаешь, из чего они сделаны, Паткендл, Таша & Герцил. С ними турахи & восемь солдат-длому. Но, если мы собираемся увидеть их снова, им придется прийти к нам.
— Прийти к нам! На каком судне, мистер Фиффенгурт? И откуда им знать, где искать?
Я поиграл с упоминанием Стат-Балфира & заговора икшелей. Я подумал о том, чтобы доверить ему знание о мече Герцила. Однако от этого можно было бы получить только одно — дальнейшую опасность для нас всех. «Они узнают», вот & все, что мне удалось сказать.
Он кивнул, & я оставил его отдыхать. Новый союзник в лице Джервика Лэнка. Чудесам под Небесным Древом нет конца.
Теггац снова собрал борова (Рефег & Рер его не ели; они питаются рыбной мукой & зернами) & поджарил его, добавив местный лук, змей-ягоду, батат & херес. Все, кто был на борту, отведали этого зверя, & это было невероятно роскошно. Я был неправ: Лацло не дурак. За такую великолепную свинью члены королевской семьи на Симдже осыпали бы его золотом. Я отнес ему тарелку. Он откусил кусочек со слезами на глазах.
Мы, офицеры, ели в кают-компании. Впервые за несколько дней к нам присоединился Ускинс, выглядевший так, словно собаке надоело его жевать, о чем сержант Хаддисмал сообщил ему ко всеобщему удовольствию. Роуз & Отт были в другом месте, что способствовало развязыванию языков, &, осмелюсь сказать, сытная еда нас раскрепостила. Фегин рассказал об одном таком борове, который вырвался на свободу на бойне в Баллитвине & убил там всех мужчин, а также семерых мальчиков-посыльных, одного за другим, & бригадира, который пришел посмотреть, почему упаковка идет так медленно.
— И все они знали о борове. Он не просто появился как фейри.
— Это был не какой-то вонючий фейри, — сказал Хаддисмал.
Мистер Тайн предположил, что боров, возможно, забрался в темный угол трюма & заснул — впал в спячку, одним словом. Эта мысль вызвала насмешки.
— Послушайте человека из Компании! Рассказывает нам о свиньях!
— Красная Река находится на Кушале, — объяснил я. Увидев его непонимающий взгляд, я добавил: — Там все время тепло. Нет необходимости впадать в спячку, если ты — тропическая свинья.
— Лацло спрятал это существо, — сказал Хаддисмал, словно констатируя факт, — &, надеюсь, Роуз подвесит его на реях за большие пальцы. На свете нет худшего стяжателя, чем этот человек. Вы слышали, как он говорил в коридоре: «Моя собственность, мои инвестиции». Гангрун & Биндхаммер лежали у его ног, наполовину убитые, а его волнуют только деньги. — Он махнул рукой в сторону блюда с костями. — Он виновен, в этом нет никаких сомнений. Я бы не удивился, если бы Лацло все еще думал, что сможет его продать.
— Продать кому? — спросил мистер Элкстем.
— Нам, конечно. Позже, когда свежие продукты закончатся, & мы снова проголодаемся.
— Безмозглый болван, — сказал Ускинс с набитым ртом.
Хаддисмал посмотрел на него с презрением:
— Это зависит от того, с кем его сравнивают, — сказал он & усмехнулся собственной шутке.
— Я говорил не о Лацло, — сказал Ускинс.
Наши занятые челюсти замерли как вкопанные. Хаддисмал уставился на него в изумлении. Обычно Ускинс вздрагивал при одном виде морпеха, который шлепал его с некоторой регулярностью. Но теперь он просто продолжал есть.