Но даже сегодняшняя задача обещала быть трудной. Деревья теряли маловато веток, а грибы, хотя и были в изобилии, были слишком влажными, чтобы их можно было сжечь. Герцил запретил кому бы то ни было заходить в лес дальше ближайших деревьев, и на этот раз даже сфванцкоры не были склонны спорить.
Тем не менее, на берегах реки нашлись коряги и палки, и, проявив настойчивость, они развели приличный костер. Герцил и Кайер Виспек подняли обезглавленный труп и тяжело швырнули его поверх костра.
— Отойдите подальше! — сказал Рамачни. — Не вдыхайте дым. Проклятия могут остаться где угодно рядом с трупом.
Костер задрожал; языки пламени, лизавшие тело, приобрели странный темно-красный цвет. Пазел на мгновение забеспокоился, что они не собрали достаточно топлива для выполнения этой задачи, но вскоре стало ясно, что такой опасности не существует. Пламя стало высоким и ненасытным, пожирая труп. Пазел взглянул на Рамачни и увидел, что тот сидит очень неподвижно, лицом к огню с плотно закрытыми глазами-щелочками. Ты ведь помогаешь, так? Значит, ты не совсем опустошен.
Таша подошла к Пазелу и осторожно прислонилась к его боку.
— Гори, — прошептала она, не сводя глаз с трупа.
Он понимал, что она чувствовала. Все началось с Аруниса. Все интриги и большинство смертей связаны с ним. Арунис заставлял марионеток танцевать, даже тех, кто никогда не догадывался, что они марионетки, даже тех, у кого были свои собственные куклы. Пазел знал, что ненавидит Аруниса, но прямо сейчас он не чувствовал ничего, кроме непреодолимого желания довести процесс до конца. Пусть тело превратится в пепел, пепел развеется, мир начнет исцеляться и забудет этого монстра...
На лицах наблюдавших появилось выражение умиротворения. Если зло может умереть, возможно, добро может вырасти. И теперь великий маг вел их, а не нападал. Почему бы им не одержать верх? Впервые за много дней Пазел позволил себе подумать о своих матери и отце, о прежней жизни, о дальней стороне света. Уже не казалось таким абсурдным надеяться, что однажды, где-нибудь, они все смогут быть...
— Голова, — внезапно сказал Рамачни, открывая глаза. — Что стало с головой чародея?
— Я как раз собирался за ней сходить, — сказал Кайер Виспек. — Она лежит там, за камнем.
— Сделай это быстро, — сказал Рамачни, — пока пламя в самом разгаре.
— Я принесу, мастер, — сказала Неда.
Она побежала за большой резной камень. Когда она вернулась мгновение спустя, Пазел понял, что ужас начинается снова.
Предмет в руках Неды не был головой мага. Это был большой желтый гриб, один из немногих, выросших на поляне. Неда держала его на расстоянии вытянутой руки, ее губы скривились в настороженном отвращении. Она уже готовилась бросить его в огонь.
Кайер Виспек схватил ее за руку.
— Ты с ума сошла, девочка? — Он выбил гриб у нее из рук. Неда вскрикнула, потянувшись за ним, и Виспек влепил ей пощечину. — Ты околдована, ты околдована! — закричал он и сам бросился за камень.
— Будь осторожен, Виспек, с тобой может случиться то же самое! — крикнул Герцил, бросаясь за ним.
— Глаза Рина, это прямо там, на земле! — воскликнула Энсил. Она указывала на шлем тураха.
— Не дергайтесь, я ее держу! — крикнул Виспек, возвращаясь. В руке у него была пригоршня травы.
Что-то близкое к панике охватило всю группу. Мир был выведен из равновесия; огонь внезапно угас, и звук, похожий на смех, эхом разнесся по руинам. Пазел обернулся и увидел окровавленную голову в двух шагах от себя. Он бросился к ней, отчаянно зовя остальных, но нет, она была дальше, почти под деревьями. Нипс и Мандрик побежали в разные части леса, указывая на что-то и крича; другие бежали обратно к горящему трупу. В огонь швыряли камни, грибы, комья земли, сорняки, яйца, сапоги.
— Стоять!
Голос Рамачни прорезал хаос, как серп. Отдаленный смех прекратился; мир восстановил равновесие. Маг, выглядевший очень маленьким, стоял рядом с грибом, который Неда принесла в первую очередь.
Группа снова собралась. Рамачни сверкнул белыми зубами: